Война

– Так я и думал, – взревел он и зашагал к столу, засунув свою трость под мышку и срывая с себя перчатки и шляпу, которые он бросил в гору заготовленной моркови и турнепса. Его седые волосы были в полном беспорядке, его бледные голубые глаза были с трудом различимы на лице, искаженном яростью, а весь каракулевый воротник был испещрен капельками дождя. Он оттолкнул в сторону Джойс, которая выронила из рук дольки яблок, которые уже собиралась бросить в кастрюльку, и абсолютно потеряла ориентацию, хотя и успела схватиться рукой за край стола с ужасом в глазах.

– Так я, черт возьми, и думал, – снова прорычал он.

Собаки заскулили и спрятались под стол.

Миссис Мур опустилась на свой стул, осев так, будто из ее тела выпустили весь воздух. Эви с трудом могла дышать. Машинально она счищала тесто со своих рук в миску. Ничто не должно пропасть. Леди Вероника стояла неподвижно, одна ее рука все еще лежала на дверной ручке.

Брамптон бросил свою трость на стол, уронив два сита и несколько ложек и ножей на пол. Отодвинув Энид, он пошел к Эви, схватил ее за плечо и развернул. От боли она чуть не закричала. Она почувствовала запах алкоголя в его дыхании. Леди Вероника закричала, выставив руки перед собой так, будто защищала своего ребенка:

– Ее плечо заживает, оставьте ее в покое, отец!

Он толкнул Эви на стол; миска с тестом задрожала. Ее плечо пульсировало от боли. Он ткнул ее пальцем.

– Ты Форбс. Думала, я не узнаю это имя в списке, который этот дурак Нэрнс мне прислал? Мы нанимали тебя как Эви Энстон, и ты, Вероника, об этом знала, и почему чертовы собаки не мертвы? Мерзкие немецкие создания.

Он яростно оглядывал кухню. В дверях у мойки стояла Моди, вцепившись руками в свой тканый фартук. Она сразу же убежала с глаз долой. Миссис Мур протянула руку:

– Пожалуйста, лорд Брамптон…

Он снова взревел:

– А ты, ты, старуха, вообще работать не должна, настолько ты бесполезна, так что просто сиди и молчи!

Чайник закипал, громыхая крышкой. Плиты испускали жар. Теперь он приблизился к Эви; она могла разглядеть поры у него на носу.

– Тебе было приказано не пересекать больше границ этих владений, но вот ты тут как тут, и все знают, делают из меня дурака! Форбсы у меня работать не будут. Твой брат устраивал забастовки и купил дома, которые должны были быть моими. Что ты тут устраиваешь и что творится на шахте? Ты затеваешь забастовку здесь?! Вот это совпадение, чертовы Форбсы повсюду, как чума! А? А? – кричал он, брызгая слюной на ее лицо.

Эви заставила себя стоять прямо, с расправленными плечами и высоко поднятой головой, несмотря на резкую боль в плече и миссис Мур, которая дергала ее за юбку и шептала:

– Эви, успокойся, девочка.

– Я здесь готовлю, это все, что я делаю, – готовлю для пациентов госпиталя в Истерли Холле, который, как вы, возможно, помните, вы заставили организовать свою дочь. Она комендант, она, а не доктор Нэрнс, и именно она будет управлять им. – Ее тон оставался ровным и спокойным, хотя кулаки у нее сжались так, что ногти вонзились в кожу, а по спине от страха бежал холодный пот.

Он подошел еще на шаг ближе, и теперь между ними едва ли оставался дюйм. Крышка чайника стучала так неистово, как будто скоро произойдет взрыв.

– Как бы ты узнала, что и кого я заставлял делать, если бы моя дочь не делилась бы большим, чем следует, с прислугой? Прислугой, которая перечит и грубит руководителю медицинской службы этого учреждения, как сделал бы любой Форбс?

– Отец, оставьте ее. – Леди Вероника была белая, словно простыня, рукой она прикрывала рот.

Энид и Джойс отошли от стола, их ноги при каждом шаге дрожали от страха.

Он рассвирепел:

– Я что, давал разрешение идти?

Вероника снова заговорила, медленно открывая дверь в коридор и вцепившись в нее так сильно, что костяшки ее пальцев побелели.

– Она ему перечила, потому что он собирался уволить персонал, который был нам необходим. Вас здесь не было. Вы не знаете, как все произошло.

Ее отец даже не смотрел на нее, его взгляд был прикован к Эви.

– Я знаю, что имею удовольствие держать целое гнездо Форбсов под своей крышей. Не только его сестра, но и его жена, его родители и его ребенок находятся в этих владениях. Этого не будет. Я не потерплю такого неподчинения.

Он резко обернулся и посмотрел на леди Веронику, которая приложила руку ко лбу, стирая с него пот. «Боже, ее может стошнить прежде, чем она успеет попросить таз», – подумала Эви.

Миссис Мур метнулась к мойке и обратно, прижимая к груди влажное полотенце и тазик. Она положила их на стол, и они с Энид заставили леди Веронику сесть, обмахивая ее. Эви подошла к Веронике.

Ее отец внимательно глядел, пока шел к другой стороне стола. Вероника отпрянула от него. Миссис Мур зашептала в ухо Энид, оказавшись за его спиной. Энид кивнула, схватила Джойс, и они вместе побежали вверх по лестнице к свободе. Брамптон оперся на стол, перенеся весь свой вес на руки:

– Я так понимаю, что ты и твой калека муж все-таки справились, наконец, с тем, чтобы зачать ребенка?