Война

– Номер четырнадцать. Передай ей, что я ее целую, – сказала она уже мягко. – Она потеряла ухо, у нее сломаны ребра, раны от шрапнели, сломанная и обожженная рука. Ей нужен покой и доброта, которые она в избытке получает от доктора Сильвестра. Сделай так, чтобы от тебя она их тоже получила, а то я тебя найду, – она изобразила правой рукой пистолетный выстрел. Она улыбнулась, но ее глаза были полны ярости и боли.

Эви тащила свой чемодан, переходя по настилам от шатра к шатру, из которых раздавались звуки, которые были гораздо страшнее, чем в Истерли. Она дошла до шатра номер шесть. Санитары и сестры входили и выходили из шатров, нагибаясь вперед и хлопая полотнищем. Кто-то обгонял ее, кто-то шел навстречу. Настилы освещали газовые лампы, которые висели на восьмифутовых шестах, а вокруг них кружили мотыльки. Пронесся легкий бриз. Шум артиллерии стал громче. Она добралась до номера двенадцать. Еще два. Номер четырнадцать. Мотыльки бились о лампы на улице, отбрасывая гигантские тени.

Она пошла по настилам, слушая, как стучат ее ботинки. Он сделала глубокий вдох и нырнула внутрь. Этот шатер был разделен на десять частей. В центре стоял стол, за которым сидела медсестра. Эви подошла к ней.

– Я приехала, чтобы забрать домой Грейс Мэнтон, – сказала она ей.

Медсестра улыбнулась и встала. Внутреннее освещение тоже привлекало мотыльков, и даже за шумом артиллерии Эви могла слышать стук, с которым они бились о стекло.

– Кажется, довольно много народу хотят увидеть нашу Грейс, – сказала сестра. Она указала на другой стол, который стоял в самом краю шатра, почти скрытый от глаз. Он был в тени, но знакомый голос произнес:

– Ну и ну, провалиться мне сквозь землю, если это не наша Эви!

– Март, ох, Март. – Она побежала к нему, уронив по пути чемодан и позволив ему закружить себя и покрыть лицо поцелуями. – Я уж думала, что никогда не увижу твою дурацкую физиономию снова, паренек, дорогой мой паренек. А он сейчас здесь, здесь наш Джек?

Он поставил ее на землю, поправил ей шляпку и заткнул волосы за ухо.

– Да, спасибо капитану, но теперь, когда ты здесь, мне пора идти. Я должен увидеться с одной сестричкой. Из Тайнсайда, Кети зовут. Милая девица, мы созданы друг для друга, но я должен удостовериться, что она в курсе этого, теперь, после того, как с тобой повидался. – И он ушел, почти что убежал по настилам.

– Не бегать, – рявкнула на него медсестра за столом. Он сделал, как ему было велено.

Она тронула свое ухо, пока смотрела ему вслед. О боже, бедная Грейс. Но спасибо, что привел сюда Джека. Голос за ее спиной произнес:

– Садись же, Эви. Ты, должно быть, очень устала.

Этот голос. Ее руки повисли, словно плети. Этот голос, вся глубина темного моря, тогда… И тут она почувствовала руку на своем плече.

– Пожалуйста, садись.

Она обернулась. Перед ней тихо, в тени, стоял Оберон.

– Об. Ох, Об, – неожиданно она заплакала. – Ох, Об, я думала, я знаю, но я не знала. Как вы можете переносить это день за днем? Ох, Об. – Она уронила лицо в ладони и стала всхлипывать, тихо, потому что не должна была никого побеспокоить, а потом почувствовала, как он притягивает ее к себе.

– Ш-ш-ш-ш, – прошептал он. – Все в порядке, Эви, откуда ты могла знать?

Усталость навалилась на нее, сделала ее слабой, но здесь был он, и он держал ее в своих руках, давая отдохнуть, совсем недолго. Их господин был здесь, и она положила голову ему на грудь, и было такое чувство, что она плывет в тихом потоке, всего пару мгновений. Она почувствовала, что всхлипывает тише, реже, но все еще стояла, прильнув к нему.

Оберон, Джек и Март смотрели, как отъезжает карета «Скорой помощи». Об до сих пор чувствовал ее тело рядом со своим, слышал ее голос, ее плач, а затем ее молчание. И она не отстранялась от него, до того самого момента, когда вошел Джек, который ее уже разыскивал. Если его убьют завтра, то он умрет счастливым, потому что он обнимал ее. Он положил руку Джеку на плечо.

– Грейс теперь в безопасности, и ты приехал сюда к ней.

– Да, благодаря тебе, красавчик, – пробормотал Джек. – Теперь ты в ответе, да?

– Это того стоило, чего бы ни случилось, – сказал Оберон, потому что на самом деле он рассказал майору, что они едут сюда, хотя им было это воспрещено. Оберон убеждал его, что они снова сидели в глубокой обороне и не двинутся к линии фронта ранее чем на следующий день. Но в разрешении было отказано. У себя на постое он записал приказы, согласно которым Джеку и Марту необходимо было отправиться в Руан, и оставил их у адъютанта. Он ехал вместе со своими оставшимися людьми, несмотря ни на что, потому что он будет особенно нужен Джеку сейчас, когда они похоронили Дейва после последнего наступления, а Чарли заболел ветрянкой, как будто только этого не хватало. Да, он будет следить за тем, чтобы эти двое выжили и чтобы их жизни озаряло настолько много света, насколько это возможно, даже если это будет стоить ему жизни. Но только когда они прибыли в Руан, сестра сказала им, что именно Эви, а не пастор приехала за Грейс.