Война

— Ничего, Анна, — проворчал он, мельком глянув на то, от чего им пришлось прыгать в сторону, после чего снова протер Семену лицо и уши, из которых тоже пошла кровь. На лбу у молодого парня выступила испарина, и пришлось задуматься о том, не стоит ли попытаться вывести его из медитации, хоть тот и не велел этого делать?

Дирижабль тем временем набрал приличную высоту и рванул вперед.

— Семьдесят. Восемьдесят. Сто, — голосом оповещал всех Замерзайко о скорости их хода. — Сто двадцать. Сто сорок. Сто пятьдесят пять, — остановился отчет, и стало понятно, что это Семен разгоняет их по облакам.

В прошлый раз он смог продержаться в таком темпе два с лишним часа, и сейчас стоит рассчитывать на то же время, так подумал Михаил, но нет...

— Полчаса, — с растерянностью доложил Замерзайко, стоило Семену открыть глаза.

Дирижабль в тот же миг стал замедляться, выходя на свои стандартные, прописанные в паспорте скоростные характеристики.

***

— Помоги дойти до лазарета, — попросил я Михаила, вынырнув из транса, и тот подставил мне плечо. Боюсь без его помощи я бы даже встать не смог. Все тело затекло, физически я ослаб, но силы в средоточии еще достаточно, а значит, пора помочь тем, кому еще можно помочь.

Отдыхать буду потом.

Дела в лазарете шли плохо. Все забито стонущими от болей по всему телу людьми. Весь пол был покрыт окровавленными тряпками и бинтами. В воздухе стоял запах крови, гноя и дерьма. Плохо. Очень плохо.

Меня заметили.

— Семен, — быстро обняла меня подбежавшая Алиса, ощупывая каждую мою косточку и проверяя все ли конечности на месте.

— Щекотно, — улыбнулся я с неимоверным усилием. Ситуация не располагала. Да и настроения не было, хоть мы и выбрались.

Осталось в целости добраться до Сибири, а дальше. Дальше у нас только одна дорога.

— Ваня, Егор, — подозвал Алиса двух санитаров. — Вы знаете что делать.

Эти парни уже помогали мне в таких ситуациях, когда я до невозможности уставал, так что, переняв эстафету у Михаила, меня бережно взяли за подмышки и довели до операционного стола, где усадили на стул, не забывая поддерживать с двух сторон.

— Ожог девяноста пяти процентов кожи. Рекомендую сперва наложить обеззараживание, обезболивающее, а потом регенерацию III ступени, — отчиталась Гагарина, что водила руками святящимися зеленым по телу бедолаги.

— Начали, — кивнул я, дав понять, что услышал.

Так потянулись тяжелые часы. Солдат на столе сменялся солдатом. В большинстве случаев я использовал простую регенерацию, и этого хватало, хоть и было неправильным, так как я тратил слишком много сил, которые мне ещё будут нужны. Но всё рано или поздно заканчивается и на исходе четвертого часа, когда я уже выжал себя до донышка, поток раненых закончился.

— Всё, милый, — погладила меня по голове Алиса. — Можешь отдохнуть. С остальным мы справимся.

— Хорошо... — Еле ворочался у меня во рту язык, так что мой ответ было не понять.

Как я не пытался оставаться в сознании, но мне этого не удалось. Усталость взяла своё и я заснул прямо на стуле, уже не чувствуя, как под присмотром Михаила санитары несут меня в каюту и укладывают на кровать. Дверь за ними закрылась, и мне вновь начали сниться странные сны, где я был уже не подростком, а молодым турецким мужчиной, жестко расправившимся своей силой с тираном отцом и освободившим от фактического рабства свою мать.

Глава 10

— Горькая победа, — констатировал лорд Дрейк, адмирал флота её величества, наблюдая за вереницей людей, тянувшейся за горизонт, и спешившей в порт. За места на кораблях уже начинались драки.

Палата лордов Англии решила переселить русских в отдаленные колонии, и адмирал был вынужден согласиться и предоставить корабли для перевозки этих дикарей. Что ж. Им придется отработать каждый пенни, потраченный на их перевозку, и платить они будут до самой смерти, усмехнулся он.

Бунтов с их стороны можно не опасаться. Без своих кудесников опасности простые люди не представляют.

Дверь за спиной адмирала, удобно устроившегося в плетеном кресле под солнышком, на одной из надстроек головного корабля флота её величества открылась, и молчаливый стюард с поклоном положил на столик с закусками запечатанное послание.

— Зачитай, — лениво махнул рукой слуге, лорд.

Склонившись в ещё более низком поклоне перед адмиралом, стюард забрал письмо, вскрыл его трясущимися руками и начал читать: