Война

Но Всадник достает кольцо, и я с недоумением морщу лоб. Я понимаю, что это такое, лишь когда Война преклоняет передо мной колено.

– Ты станешь моей женой? – спрашивает он.

Ошеломленно смотрю на него и чувствую, что сердце вот-вот вырвется из груди.

– Я ведь уже обещала, что стану.

– Но теперь я прошу тебя, – говорит Всадник, не поднимаясь с колен и глядя на меня снизу вверх. – Больше никаких сделок, Мириам. Я хочу, чтобы это действительно был твой выбор.

Он смотрит мне прямо в глаза.

– Ты будешь моей?

Я могу отказать ему.

Впервые за все время наших отношений Война предоставляет мне выбор. Правда, он сделал это слишком поздно для меня и моего сердца. Но ему пришлось немало потрудиться, чтобы стать лучше, стать достойным того, чтобы я сказала ему «да».

– Да, Война. Да, я стану твоей женой.

Он так рад, улыбается, в уголках глаз появляются морщинки, а белые зубы кажутся ослепительными на фоне оливковой кожи. Всадник встает и кружит меня, обхватив за талию. Тихо смеясь, я касаюсь его щеки рукой и тянусь, чтобы поцеловать в губы. Перестав кружиться, Война берет меня за руку и надевает кольцо на палец.

– Откуда ты узнал, как делать предложение? – интересуюсь я, вспоминая, как он встал на колено. Не совсем так, как делают люди, но достаточно похоже, чтобы понять – он где-то выудил эти сведения.

– Я кое-что знаю о человеческих обычаях, жена. Не все, но кое-что знаю, – усмехается он.

Я улыбаюсь в ответ и не могу отвести от него взгляда. Война приводит меня в восторг. Наконец, любопытство заставляет меня взглянуть и на только что полученное кольцо. Оно золотое, с круглым рубином в середине. Это цвет доспехов Войны и его знаков, пылающих на его груди, цвет его коня – и крови тоже, но об этом я сейчас не хочу думать.

Для моего безымянного пальца кольцо великовато, так что Всадник надел его на средний, а когда оказалось, что и на этом пальце кольцо сидит слишком свободно, переместил на указательный – вот теперь в самый раз.

Такое у людей тоже не очень принято, а потому нравится мне еще больше. В конце концов, мы не совсем обычная пара, хотя и приближаемся к этому.

– Оно прекрасно, – говорю я.

Война сжимает мою руку.

– Мне нравится мое кольцо на твоем пальце. И кинжал мой тоже тебе подошел, но это… это, кажется, даже лучше.

– Расскажи мне про Бога, – прошу я его ночью, забравшись под простыню и чувствуя на пальце приятную тяжесть кольца.

– Не про «твоего» Бога? – спрашивает Война, внимательно глядя на меня. Он еще не лег, сидит рядом и точит клинок.

Он и правда всегда был его Богом. Не моим. Не знаю, когда это изменилось – возможно, когда изменился сам Война. В этом есть ирония судьбы – я отвлекаю его от исполнения священного долга.

– Что ты хочешь узнать? – уточняет он.

Подпираю подбородок рукой.

– Все.

Война, смеясь, откладывает в сторону клинок и точильный камень.

– Почему бы тогда не начать с самых насущных вопросов?

– Только если ляжешь в постель.

Всадник с интересом смотрит на меня. Встав, снимает рубашку. Минута, и он в постели рядом со мной, прижимается ко мне всем телом.

– Так лучше?

– Намного.

У меня начал заметно округляться живот, и нам непросто устроиться рядом.

– Так какие же у тебя вопросы?

Протянув руку, провожу пальцами по светящимся словам на его груди.

– Что тут написано? – раньше я никогда не спрашивала.

Всадник долго смотрит на меня, будто решаясь на что-то. А потом с его губ срываются незнакомые слова.

– Ejo auwep ag hettup ewiap ir eov sui wania ge Eziel. Vud pajivawatani datafakiup, ew kopiriv varitiwuv, wargep gegiwiorep vuap ag pe. Ew teggew kopirup fotagiduv yevawativ vifuw ew nideta eov, ew geirferav.

Божественные слова окатывают меня, как волна, и я чувствую их, как будто они живые, как будто они дышат. Священные слова. На глаза наворачиваются слезы – слушая их, я чувствую, что прикоснулась к Богу, чем бы и кем бы этот Бог не был.

«Я буду клинком Бога и вершителем Его суда. Под моей дланью человечество испустит дух. Я буду справедлив, взвешивая сердца людей и направляя их дальше».

Теперь, когда я услышала это, у меня больше нет сомнений, что Война – посланец Небес. Я все еще лежу, затаив дыхание и пытаясь успокоиться, когда Война протягивает руку и проводит пальцами по грубому рубцу на моей шее.

– У меня есть еще кое-что для тебя, – прерывает он мои мысли. Он встает, подходит к одежде, которую сбросил, и достает из кармана штанов небольшую вещицу.

Два подарка за один день? Осторожнее, я ведь и привыкнуть могу.

Он возвращается.

– Хотел отдать его тебе раньше, но после того, как сделал предложение…