Война

Я задыхаюсь, и восстановить дыхание удается не сразу. Меня обуревают смешанные чувства. Боль от того, что придется проститься с подругой. Сомнение – поверить во все это слишком трудно. Любопытство – неужели Война действительно принял такое решение? А потом меня охватывает странное волнение.

Что-то подобное я уже видела раньше, во время войны. В самом конце. Когда выводят войска, списывают оружие, сокращают постоянную армию. Я видела такое, когда в моей стране отгремела гражданская война. И вот теперь это происходит снова.

Зара и Мамун смогут жить спокойно – где-нибудь, где все не будет пропитано смертью и печалью. И остальная часть лагеря обретет некоторое подобие нормальной жизни. Как раньше уже не будет, вернуться к прежнему невозможно, но они получат еще один шанс, а такой надежды не было ни у кого в лагере.

– Почему ты это делаешь? – спрашиваю я у Войны.

Он улыбается мне.

– Ради твоего доброго сердца.

Глава 53

Не хочу, чтобы моя подруга уходила. Я и раньше этого не хотела, с того самого момента, когда Война сообщил мне новость, но сейчас это меня просто убивает.

Война уже распустил армию нежити, растянувшуюся на двадцать километров вдоль дороги, их разлагающиеся тела валяются повсюду на сухой земле. Он освободил мертвецов. Теперь пришло время освобождать живых.

Мы с Зарой и все остальные, кто жил в лагере, стоим в центре Донголы, городка в северном Судане, на берегу Нила. Места здесь живописные, солнечные, и я надеюсь, что подруге здесь будет хорошо.

Жители города, собравшись вокруг, смотрят на нас с подозрением. Война заключил с ними сделку, пообещав, что никому не причинит вреда при условии, что они позволят обитателям лагеря поселиться рядом с ними.

Непохоже, чтобы местных это привело в восторг (и я их не виню – Донгола, на мой взгляд, не совсем готова принять несколько тысяч человек), но выбора нет, и они соглашаются.

Неизвестно, будут ли они соблюдать условия и после нашего отъезда. Поэтому Война намерен оставить здесь парочку зомби, для присмотра. Что ни говори, мы, смертные, плохо умеем держать слово.

От нашей процессии уже начинают откалываться взрослые и дети. Они отстают, ведя за собой скот, таща пожитки. Я смотрю, как они уходят, и на сердце тяжело. Мы вместе проделали этот невероятный путь. Ужасное чувство – расставаться, уходить из жизни друг друга.

– Ты справишься? – заботливо спрашивает Зара. Она держит в поводу хмурого вонючего верблюда. У нее накопилось немало вещей, чтобы обеспечить себе и Мамуну комфорт и уют, но я по-прежнему схожу с ума от беспокойства за нее и мальчика.

Киваю в ответ. Она косится на мой живот, который теперь уже заметно выдается вперед.

– Ты уверена?

Не плакать. Только не плакать. Чтобы успокоиться, начинаю дышать носом.

– Со мной все будет отлично. А ты-то сама как, справишься? – я осматриваюсь и вижу негостеприимные лица вокруг. Это, конечно лучше неминуемой смерти, но люди не всегда готовы помогать друг другу. За последние месяцы я не раз в этом убеждалась.

Зара фыркает не то от возмущения, не то от смеха.

– Ты же знаешь, я могу позаботиться о себе и Мамуне. – Мальчик стоит рядом, вцепившись в ее ногу. – У меня все будет отлично.

– А остальные дети? – я закусываю губу. Здесь немало тех, кто остался без родителей.

– Я позабочусь и о них.

Шагнув вперед, обнимаю подругу.

– Я буду скучать, Зара. Ты даже не представляешь, как сильно я буду скучать.

Мы были вместе на протяжении месяцев, повидали и делали такое, что и вообразить трудно. Это очень сблизило нас. Когда я пытаюсь представить себе жизнь без нее, сердце начинает тоскливо ныть.

Зара крепче прижимает меня к себе.

– И я буду скучать по тебе, Мириам. Спасибо, что с первого дня была настоящим другом – и за то, что спасла жизнь мне и Мамуну.

Еще несколько секунд мы стоим, обнявшись. Наконец, я опускаюсь на колени перед ее племянником.

– Можно тебя обнять? – спрашиваю я.

После короткого колебания, он отпускает ногу Зары и подходит ко мне.

– Я буду скучать по тебе, дружок, – я крепко обнимаю его. – Ты уж заботься о своей тете.

Бросив на меня серьезный взгляд (думаю, на детском языке это означает «хорошо»), малыш снова отступает к Заре.

Взяв его за руку, подруга собирается уходить.

– Кстати, если тебе понадобится помощь, чтобы прикончить муженька, – говорит она, кивнув туда, где виднеется Война на Деймосе, – просто вспомни, что у тебя есть я.

Она усмехается, и я улыбаюсь в ответ.

– Ты, кажется, поклялась ему в верности – или мне показалось?

– Для любимой сестренки я могу сделать исключение, – заявляет она, и в ее глазах прыгают чертики.

У меня перехватывает горло, так что трудно дышать.

Отойдя немного, Зара снова оглядывается.

– Пиши мне, Мириам, если получится. Может, когда-нибудь наши дороги еще пересекутся.

Несмотря на нестерпимую грусть, я улыбаюсь ей.

– Я напишу.

Помахав мне в последний раз, Зара отворачивается и вскоре теряется среди уличной толчеи.

В лагере тихо. Слишком тихо.