Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров

Министры Генриха под руководством Саффолка надеялись, что наладившиеся отношения с Францией приведут к соглашению, по которому англичане смогут сохранить за собой завоеванные территории, и те будут полностью автономными. Но французы не собирались идти на такие условия. Согласно их требованиям, окончательный мир мог быть заключен, если англичане оставили бы за собой исторически принадлежавшие им земли в окрестностях Гаскони, Кале и графства Гин, но отказались бы от всего остального, включая притязания на французский престол. В свою очередь, Генрих и его советники не могли пойти на такие уступки. После многообещающего начала переговоры зашли в тупик, и стороны сошлись всего лишь на семимесячном перемирии. В 1446 году Генрих и Маргарита планировали поехать во Францию и, лично встретившись с ее дядей, Карлом VII, возобновить переговоры.

Но этого так и не произошло. Вместо этого осенью 1445 года в Лондон приехала еще одна французская делегация, вслед за чем последовала активная переписка между Карлом, Генрихом и Маргаритой. В октябре французы выдвинули новые условия: окончательный мир заключен не будет, но в обмен на двадцатилетнее перемирие англичан просили отказаться от графства Мэн в пользу отца Маргариты, Рене. Возможно, французы изначально, еще со времен переговоров о замужестве Маргариты, придерживались этого плана. Также вероятно, что это условие обсуждалось с герцогом Саффолком (и он мог дать устное согласие) в Туре в 1444 году или с Генрихом в июле 1445 года. Но только сейчас, накануне Рождества 1445 года, эта договоренность наконец-то была достигнута. В письме Карлу VII от 22 декабря Генрих писал: «Вам кажется, что [передача графства Мэн] — наилучшее и наиболее подходящее средство для того, чтобы достичь благословенного мира между нами и вами… также оказывая любезность нашей дражайшей возлюбленной супруге и королеве, которая много раз просила нас об этом… мы объявляем, добросовестно обещаем и даем королевское слово, что отдадим и передадим… Мэн к последнему дню будущего апреля…» Эта уступка была необходимым шагом на пути к миру, но для Англии и репутации молодой королевы ее последствия окажутся катастрофическими[135].

Согласившись пожертвовать графством Мэн и его столицей, городом Ле-Ман, Генрих поставил английское правительство в трудное положение. По существу, эти условия были унизительными — с трудом отвоеванные территории нужно было вернуть Франции в обмен на одни лишь обещания будущих переговоров. Эта сделка наверняка разочаровала и герцога Йоркского, чья власть во Франции вновь была подорвана, и Эдмунда Бофорта, будущего герцога Сомерсета, которому предстояло потерять обширные земельные владения и титул графа Мэнского. Но хуже всего было то, что передача французам графства Мэн открывала им путь для атаки на англичан в Нормандии и Гаскони. И в целом уступки еще более усилили ощущение того, что попытка военного вторжения обернулась для Англии медленным отступлением и унижением.

Эти договоренности попытались держать в секрете. Запланированная личная поездка Генриха во Францию, которая могла повлечь за собой еще более чудовищные уступки, теперь представлялась нежелательной. И Саффолк на протяжении 1446 и 1447 годов отчаянно пытался задержать отъезд короля с дипломатической миссией и предотвратить передачу обещанных французам земель. Но тщетно. Карл VII был мастером переговоров и опытным правителем. Англичане, пытавшиеся через Саффолка править из-за спины короля, потерпели дипломатическое поражение.

Среди английских солдат, расквартированных в Мэне и Ле-Мане, ощущалось недовольство, готовое перерасти в мятеж. Они с большой неохотой выполняли любой приказ, подразумевавший сотрудничество с французами. В результате Мэн и Ле-Ман не были физически переданы Франции до весны 1448 года, но в итоге все-таки отошли ей. Их возвращение стало началом конца для Англии и для ее достижений периода Столетней войны, которые так стремился сохранить Генрих V. Оглядываясь назад, хронисты позже писали, что брак Генриха «дорого стоил английскому королевству»[136].