Война близко

– И ты смеешь утверждать это, глядя мне в глаза?! – взревел Великий Хозяин Морей, в мгновение ока утратив душевное равновесие.

– Мне нечего бояться! – надменно бросил внук Нуардис.

– Зря ты веришь в свою безнаказанность. Одной из участниц вашего заговора мы уже заткнули рот. Возможно, скоро найдём управу и на тебя, подлец, – пригрозил хозяин подводного замка, напрочь забыв о всяких там политесах и любезностях.

– Так это вы за всем стоите? Вот кто покровительствует проклятому колдуну Хорусу! Вот кто надоумил художника на этот самоубийственный поступок!

– Хорус действительно пользуется моей поддержкой, а теперь ещё и защитой твоего отца. Кстати, колдун не позволит вам свести его в могилу и занять трон.

– Это мы ещё посмотрим! – самонадеянно заявил злодей.

– Смотрите сколько хотите.

Понимая, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет, Уранум решил напоследок испортить настроение несчастному художнику и как следует его припугнуть:

– Кистиано! Жалкий трус, посмотри мне в глаза!

– И чего я там не видел? – пискнул художник из-за спины Бальдомеро.

– Своей окончательной смерти! Клянусь, через сто лет ты попадёшь мне в руки! А может и раньше, – злобно прошипел сын Хильдегарды.

Художник сдавленно охнул, застонал и схватился за сердце. Никаких других звуков он так и не смог из себя выдавить. За него ответил отец Бальдомеро:

– Не бойся, герой! Я обещаю тебе вечную защиту.

– Не особо доверяй его обещаниям, он собственную жену уберечь не смог! – вконец распоясался Уранум.

– Да как ты смеешь?! – прорычал Великий Повелитель Морей, поднимаясь с кресла.

– И ещё. Если думаете, что лишили меня союзников, глубоко ошибаетесь! У меня есть ещё один советчик. Уверяю, гораздо более ценный и могущественный! – выпалил Уранум, не в силах сдержать переполнявшую его желчь.

– А нам не стало страшно. Передай привет Нуардис, которая, как жалкая крыса, прячется в царстве полоумного Гурсу. Не скучно ей в пустыне? Что-то ты любишь брать в друзья покойников? Одна тебе вещала с того света, теперь другая. Отправляйся к ним! Там точно будет весело и интересно, – нанёс сокрушительный удар оппоненту хозяин дворца.

Уранум от растерянности захлопал глазами и отступил на шаг.

– Если вы всё знаете, то почему бездействуете? – с трудом выдавил он.

– Кто сказал, что мы сидим сложа руки? – с чувством превосходства улыбнулся Великий Повелитель Морей. Обычно от подобных улыбок на душе собеседников становится гадостно.

– Не знаю, – пролепетал сбитый с толку злодей.

– Когда не знаешь, лучше молчать. Наш разговор окончен. Художника я тебе никогда не отдам. Хильдегарде и Нуардис от моего имени пожелай умереть окончательно. Тебе советую одуматься, пока не поздно, – назидательно процедил Великий Властелин Морей.

– Я не нуждаюсь в ваших советах! – с ненавистью воскликнул внук Нуардис.

– Тогда проваливай! Дверь там! – указал на выход из приёмного зала Великий Вседержитель Морей и позвал слуг. – Стража, проводите гостя за пределы моего царства.

Уранум ушёл от Великого Морского Владыки с пустыми руками и в самом скверном расположении духа.

Кистиано два дня приходил в себя. Он никак не мог закончить подарочный портрет для Флорины: постоянно плакал. Бальдомеро изо всех сил старался его утешить. Только на вторые сутки после визита Уранума руки живописца перестали дрожать, а глаза слезиться. Он пришёл в себя, собрался с творческими мыслями и создал настоящий шедевр. Отец Бальдомеро настолько залюбовался портретом наследника, что с огромным трудом согласился с ним расстаться. «Папа, как ты думаешь, Флорине понравится?» – робко спросил влюблённый. «Уверен, да. Если она не оценит, она нам сама не подходит», – безапелляционно высказал мнение Великий Морской Властелин. Эту точку зрения полностью разделил новый придворный художник, утвердительно кивнув.

Они оказались правы: девушка сочла портрет избранника восхитительным, а подарок – оригинальным. Диаметрально противоположных взглядов придерживался её суровый отец. Великий Господин Плодородия подверг его самой острой критике и категорически запретил вешать в покоях дочери. Если бы не вмешательство Серизеты, подарок влюблённого оказался бы полностью испорчен из-за чрезмерной отцовской заботы.

– Папа, ну почему я не могу повесить его в моей комнате? – всхлипнула Флорина.

– Не нукай родному отцу! Сказал нет – значит, нет!

– А куда ты его денешь? – спросила Серизета.

– Повешу в кабинете, – категорично заявил хозяин дома, словно объявлял смертный приговор преступнику.

– Папа!.. – взмолилась Флорина, едва сдерживая слёзы.

– Дорогой! Тебе-то он зачем? – вскинула брови его супруга.

– Во-первых, я так решил! Во-вторых, так всем будет спокойнее. А в-третьих… – голосом домашнего тирана (кстати, совсем ему не свойственным) вещал Великий борец за урожай.

– Милый, разумные аргументы уже закончились? – язвительно уточнила ведьма.

– А в-третьих, я так решил! И всё! Моего решения достаточно. Не нервируйте меня, а то случится неурожай! – повысил голос на домочадцев Великий Повелитель Плодородия, видимо, пытаясь уподобиться Великому Громовержцу.