Война богов

Куда весь пыл девается? Где бык?

Увы, в вола он превратится скоро.

Где жеребец? Где петушок-драчун?

На месте их - откормленный каплун

И жалкий мерин, то-есть просто кляча,

Став робкими, сбавляют быстро тон.

Похож на них стал бедный наш Самсон,

Когда его постигла неудача.

Слабеет явно христиан напор,

В защиту переходит нападенье.

Язычники, напротив, с этих пор,

Утроивши свое сопротивленье,

Дрались, как бешеные, в исступленье,

Как храбрецы, как боги, наконец.

Богини им ни в чем не уступали,

И со стены в противников бросали

Все, чем богат и славен был дворец,

Что попадало под руку: подушки,

Из золота литые безделушки,

Цветочные горшки и зеркала,

Сосуды из металла и стекла,

Горшки ночные (было их немало),

Старательно наполнив их сначала.

Когда б Навин, наитьем осенен,

Не вспомнил, как был взят Иерихон,

Верх взяли бы язычники, быть может.

"Концерт в еврейском духе, - молвил он,

Проклятую их крепость уничтожит.

Сюда, левиты, воины, жрецы

Израильские, храбрые певцы

И музыканты, что во время оно

Разрушили оплот Иерихона!"

И вот оркестр невиданный готов:

Собранье инструментов всех сортов.

Трещотки, флейты, бубны, барабаны,

Литавры, и кимвалы, и тимпаны,

Тромбоны, скрипки, трубы без числа,

Кларнеты, дудки и колокола,

Рога, котлы, подносы и кастрюли...

Приготовленья эти ужаснули

Всех осажденных; ждут они чудес.

Вот начали: кто по дрова, кто в лес.

Язычники, хоть уши и заткнули

Услышали пиликанье смычков.

Тут раздается новая команда:

Их угощают яростным сфорцандо.

А слух, известно, нежен у богов

И резала его невероятно

Та музыка (для нас она приятна).

Затем Навин ввел в действие басы,

Вопившие на разные гласы.

Умножив какофонию стократно,

Одни из них тянули ноту "соль",

Другие - "ре", а третьи - "си бемоль",

И слушателей этим доконали.

Они пытались пенью помешать,

Попробовав врагов перекричать,

Но певчие лишь пуще заорали.

Бранясь вовсю, чрез несколько минут

Защитники покинули редут.

И Бог-отец в воинственном задоре

Вскричал: "Победа полная близка!

Побеждены ударами смычка!

Погромче, братцы! Мы увидим вскоре,

Как рушатся высокие валы

Сей крепости... Они прочней скалы,

Но упадут, язычникам на горе.

Сейчас дворец повалится с горы.

Погромче! Весь Олимп - в тартарары!"

Но дело обошлось гораздо проще.

Четыре храбреца, которых в роще

Забрали в плен, храпели мертвым сном.

Очухавшись, придя в себя немного,

Припомнили пьянчуги со стыдом

Все шалости свои, томясь изжогой.

Раскаянье, негодованье, страх

Заставили их покраснеть впотьмах.

Душили Исраила гнев и злоба;

Ругаться начал Иоанн в сердцах;

Гвенолий же и Карп святитель - оба,

Пав на колени, каются в грехах,

Исправиться отныне обещают;

Затем они кидаются стремглав

И, с тыла на язычников напав,

Ударами их в гневе осыпают.

Охрану сняв и к запертым вратам

Пробившись, их немедленно открыли

Они своим удачливым друзьям,

Которые нестройно голосили.

Ломали боги голову себе,

Как уцелеть в неравной сей борьбе:

Они уже на грани пораженья.

Юпитер средь всеобщего смятенья

Благоразумье все же сохранил

И воинам спокойно заявил:

"Да, их взяла... В моем дворце отныне

Горланить мессы будут пришлецы.

Но пусть они не думают в гордыне,

Что прочен их успех! Велю дружине:

Пускай в каре построятся бойцы,

Пусть поместят богинь посередине.

Попробуем на север отступить!

Пределы христианской там державы.

Там Один правит; он, любитель славы,

Охотно нам поможет победить".

Разумному приказу подчинились.

Мечами, копьями вооружились,

Построились бойцы в походный строй,

Отвагою по-прежнему пылая

И на ходу удары отражая.

Седой Нептун и Аполлон с сестрой,

Беллона, Марс, и храбрый сын Алкмены,

Плутон, и Вакх, и родичи Елены

Заставили врагов трубить отбой.

Был бдителен Юпитер неизменно,

Внушала страх могучая рука,

Кидавшая перун издалека.

В порядке совершалось отступленье,

День к вечеру клонился... В этот час

Произошло с Дианой приключенье.

Какое - я поведаю сейчас.

Вот, истощив все стрелы из колчана,

Сменила лук на острый меч Диана

И выходила часто из рядов,

Дабы разить зарвавшихся врагов.

Она была прекрасна, горделива,

И колотила их без перерыва.

Один из них, по имени Зефрил,

Оставшийся, как прочие, в накладе,

Удобное мгновенье улучил

Чтоб отомстить, и подобрался сзади

К богине. Без кольчуги та была,

Проворна, и легка, и босонога;

Движений быстрота ее спасла,

Но все же меч задел ее немного,

Тунику белоснежную пронзил

И ягодицу малость повредил.

Струится из божественного зада

Кровь алая (белее снега он).

Диана с превеликою досадой,

От боли легкий испустила стон.

Ну, попадет нанесшему урон!

Для отступленья преградить дорогу,

Лишить его надежды на подмогу,

Преследовать упорно и нагнать,

Поймать, затем расправиться с ним круто

И беспощадно крылья отрубить,

Честь ягодицы тем восстановить

На все это ушла одна минута.

Затем она свой продолжала путь

На дальний север, в поисках владений

Богов Валгаллы, ибо отдохнуть

Язычники хотят от поражений.

Но Гавриил шел тою же тропой,

Повеса-ангел, ангел-волокита,

Небесный щеголь, сердцеед, герой.

Он шествовал дозором деловито.

"Эй, кто идет3"-он вопросил - "Свои!"

Ответила Диана, усмехнулась,

Мечом на Гавриила замахнулась

И взмах, и слово дерзкие сии

Одновременно поразили ухо

Архангела. Шатаясь, Гавриил,

Ошеломлен ударом, отступил.