Война. Чужими руками

Интересное свидетельство можно найти в прекрасном двухтомнике о войне немецкого автора Пауля Кареля. Его книга «Восточный фронт» вышла в 1963 году и, на мой взгляд, является одной из лучших книг, написанных «с той стороны» военных баррикад. Уже на первой странице автор разместил весьма впечатляющий фрагмент – диалог двух немецких солдат, 19 июня 1941 года находящихся на границе СССР. Оказывается, прибывая на границы СССР, германские солдаты были уверены, что они идут в… Иран: «Что происходит? Мы никак на иванов собрались? Или правду говорят, что мы тут ждем, когда Сталин откроет нам дорогу через Россию к черному ходу в Персию, чтобы могли ударить в спину англичанишкам и вытрясти душу из их великой империи?»[369].

Политика СССР 22 июня 1941 года была совершенно уникальной и никогда более Сталиным не повторялась. Сталин хотел устранить все возможные опасения Гитлера перед решительным ударом последнего на Ближнем и Среднем Востоке. Смысл сталинской политики можно сформулировать так: идите вперед, Адольф Гитлер, и не бойтесь удара в спину. Германии нужен каучук, мы его купим, нужна уверенность, что СССР не договорится с Англией – мы дипломатически признаем все изменения в Европе и даже в Ираке. Боитесь удара в спину? Мы дадим твоим летчикам возможность беспрепятственно летать над приграничными территориями СССР, фотографировать все и вся[370]. Чтобы было видно, что наша армия стоит в местах своей дислокации и никуда не перемещается, что нет никакой подготовки к нападению на Германию. Вот почему немецкие летчики так вольготно себя чувствовали, вот почему у них никогда не забирали пленки, всегда возвращали снятое. Потому что отнятая пленка у одного летчика-шпиона могла посеять в Берлине недоверие, а у Гитлера не должно быть никаких сомнений перед решительным прыжком на нефтяное горло англичан.

Однако фюрер оказался на поверку слабым политиком и сделал то, что политики высшего уровня не могут себе позволить: поддаться эмоциям. Гитлер любил англичан и Англию и не любил русских и Россию. Помните, как сказал министр внутренних дел Франции Фуше: «Это хуже, чем преступление. Это ошибка»[371]. Это сказано про Наполеона, а полностью подходит к тому, что сделал Гитлер. И не только потому, что Бонапарт и фюрер одинаково сломали себе шею, напав на Россию. Не преступления Гитлера и его партии поставили крест на Третьем рейхе – это сделала всего одна ошибка фюрера…

Гитлер колебался в выборе направления действия не по причине слабовольности или дурости. Он выбирал направление удара. Либо добить Англию, идя на Ближний Восток, в Иран, Ирак, Индию. Удушить там англичан, получить контроль над нефтью Ближнего Востока и огромными человеческими ресурсами этих регионов. При этом иметь СССР в качестве дружественного государства. Понимая, что, воюя с англичанами, ты тем самым позволяешь Сталину воевать «чужими руками». Либо внезапно ударить по СССР, пользуясь тем, что Сталин очень не хочет и не готов воевать в июне 1941 года, смять Советский Союз, получить контроль над его ресурсами. После чего уже через территорию Союза пойти в Иран, Ирак, Индию и взять англичан за горло, принудив их к миру. Но уже ДРУГОМУ МИРУ, с другим миропорядком, где Германия будет равной.

Эмоции – гроза политиков. Ведь нападая на СССР, Гитлер увеличивал число своих врагов и автоматически увеличивал число союзников Великобритании. При этом с Британией у Сталина были очень натянутые отношения. Бонапарт в свое время сделал то же самое – он напал на Россию, у которой с Англией в тот момент было состояние войны. Представьте себе – в тот момент, когда Великая армия Наполеона вошла в Москву, на другом конце Российской империи продолжалась русско-персидская война. Где военными советниками у персов были британские офицеры. Почти вся артиллерия персов – «сделано в Англии». По сути, Москва – ярый враг Лондона. Но Бонапарт атакует русских и буквально запихивает их в объятья британских джентльменов. Очевидно, что одним фанатизмом или феноменальной тупостью шаги Наполеона или Гитлера объяснить невозможно. Там присутствует расчет – причем одинаковый. Оба на что-то надеялись, когда одинаково НЕВЕРНО поступили. Эта одна ошибка стоила им карьеры, жизни и гибели построенных ими империй. При этом поступок фюрера странен вдвойне, ведь он, в отличие от Наполеона, знал, чем заканчиваются нападения на Россию, которые начинаются в теплом месяце июне[372].