Война. Чужими руками

Спросим себя еще раз: почему англофил Гитлер, знающий путь Наполеона, написавший о гибельности войны на два фронта, напал на Россию? Потому что англичане пообещали ему, что войны на два фронта не будет. А после его удара по СССР, то есть возвращения Гитлера в рамки «старого сценария», ради которого его и привели к власти, война Англии с Германией будет закончена «под благовидным предлогом». Такое видение сценария наполняет шаги Гитлера хоть каким-то смыслом. Но в любом случае он должен был понимать, что те, из-под чьей власти он один раз вышел, второй раз ему верить не будут и равным себе точно не сделают. А для фюрера главным было – стать равным. Разрушать Британскую империю он никогда не хотел – потеснить немного, заставить себя уважать – да. Но не разрушать.

Гитлер договорился с англичанами. В Лондоне знали, когда Германия нападет на СССР. Последние договоренности, судя по всему, были достигнуты во время «загадочного» полета заместителя Гитлера Рудольфа Гесса, который 10 марта 1941 года неожиданно перелетел в Англию. Характерно, что после общения с британцами Гесс уже никогда не вышел на свободу. Сначала он сидел под арестом во время войны, потом его осудили на пожизненное заключение на Нюрнбергском процессе. Уже гораздо позже Сталин сам сказал, как он оценивал полет Гесса: «Небезызвестный Гесс для того, собственно, и был направлен в Англию немецкими фашистами, чтобы убедить английских политиков примкнуть к всеобщему походу против СССР. Но немцы жестоко просчитались. Великобритания и США, несмотря на старания Гесса… наоборот, оказались в одном лагере с СССР против гитлеровской Германии»[373]. Читая эти сталинские слова, надо понимать, что сказаны они уже в ситуации войны с Германией, что называется, задним числом.

Гесс стал последним узником специально построенной тюрьмы Шпандау. Всех ее заключенных, осужденных на разные сроки, отпустили, а Рудольф Гесс, будучи глубоким стариком, «пал жертвой перестройки». Горбачев предложил его отпустить на свободу. А дальше Гесс будто бы вдруг покончил с собой. Официальная версия гласит, что 90-летний старик, вокруг которого пошли разговоры об освобождении, обмотал шею шнуром от лампы, повязал его на щеколду окна и повесился. Охранявшие Гесса американцы попытались сделать ему искусственное дыхание, и с таким усердием, что… сломали ему грудную клетку и ребра[374]. Поджав при этом ноги. И все это случилось, когда тюрьму охраняли американцы. Вы в это поверите? Вот и сын Гесса не поверил. В результате повторного вскрытия уже немецкими врачами на шее трупа был обнаружен второй след от шнура. Выходило, что девяностолетний старик дважды повесился. Следы на шее и повреждения внутренних органов однозначно свидетельствовали, что Гесса задушили. Предварительно же нанесли удар по голове сзади, результатом которого стала странная и необъяснимая при самоубийстве гематома на затылке[375]. Думаю, что вы не удивитесь, узнав, что материалы по прилету Гесса в Великобритании засекречены до сих пор и срок их обнародования все время отодвигается…

Сталин до последнего момента старался избежать войны, которая могла начаться «по недоразумению». Экономика Гитлера была похожа на велосипедиста – пока крутит педали, он едет. Двигателем экономики Рейха была война – Гитлер не может не воевать, не может распустить армию, это относительно быстро приведет к экономическому коллапсу. Ему надо воевать и… грабить. Поэтому если не начнется война с Россией, то усилится война с Англией. Даже вечером 21 июня Сталин пытался исправить ухудшающуюся ситуацию: «Даже 21 июня, в канун вторжения, Сталин все еще надеялся, что сможет завязать диалог с Гитлером, – пишет в своих великолепных мемуарах переводчик В. Бережков, работавший в нашем посольстве в Германии. – В тот субботний день к нам в посольство в Берлине поступила из Москвы телеграмма, предписывавшая послу безотлагательно встретиться с Риббентропом, сообщив ему о готовности советского правительства вступить в переговоры с высшим руководством рейха и «выслушать возможные претензии Германии». Фактически это был намек на то, что советская сторона не только выслушает, но и удовлетворит германские требования»[376].

А британские дипломаты 21 июня 1941 года занимались прямо противоположным делом – они старались русско-германскую войну спровоцировать. Поэтому передали в Москву информацию о нападении Германии, но сделали это в последний момент, чтобы Кремль не успел ничего предпринять в дипломатической сфере. К нашему послу в Лондоне И. Майскому сначала позвонил, а потом и пришел отсутствующий в Москве (по причине обострения отношений) британский посол: «Криппс вошел ко мне сильно взволнованный.

– Вы помните, – начал он, – что я уже неоднократно предупреждал Советское правительство о близости германского нападения… Так вот, у нас есть заслуживающие доверия сведения, что это нападение состоится завтра, 22 июня, или, в крайнем случае, 29 июня… Ведь вы знаете, что Гитлер всегда нападает по воскресеньям… Я хотел информировать вас об этом»[377].