Война - дело молодых (СИ)

  Она беспомощно оглядела мокрые ивовые кусты вокруг, камни под ногами, и вдруг ясно поняла, что на этой неласковой чужой земле, здесь и сейчас, ей и придётся умереть.

  - Ты действительно лечишь?

  Она непонимающе поглядела на него.

  - Мне сказали, что ты... лечишь, - повторил он, чуть замявшись, теперь с тенью... раздражения? неловкости?

  я лечу?

  лечу

  улечу

  - Ты что, оглохла? - он повысил голос, и она передёрнулась.

  Нахлынула слепящая ярость, и вдруг стало жарко.

  - Нет! Я не оглохла! И лечить вас не буду! Застрелите меня, и закончим с этим!

  - Что, не боишься умереть? - Голос его опять стал бесстрастным. - Но умирать-то можно по-разному.

  - Знаю! Я уже год здесь! И я не боюсь, понимаете? Я... - Она осеклась.

  Что-то вокруг неё, внутри неё ждало. Ждало, затаившись. Потайная пружина дрогнула, начиная раскручиваться.

  В небе глухо рокотнуло, и заколотилось сердце.

  - Простите. - Она подняла голову, прямо глядя ему в глаза. - Я забыла, что я должна. Я сделаю то, что должна...

  хоть чучелом, хоть тушкой

  - ...а вы делайте то, что вы должны.

  Мир вокруг ждал... ждал её.

  - Разожгите костер, - сказала она тихо.

  Он ещё постоял, потом кивнул, сдвинув автомат на спину. Она отвернулась, сняла обувь. Босые ступни сперва загорелись от холода и влаги, потом враз онемели, почти не чувствуя ни мелких острых камешков, ни сучьев.

  Что-то надвигалось.

  Маленький костёр задымил, разгораясь.

  Голова стала лёгкой, как воздушный шарик, сердце колотилось всё быстрее, что-то подступало всё ближе и ближе.

  чтение мыслей на расстоянии, материализация духов и раздача слонов

  - Дальше? - хрипло спросил он.

  - Когда скажу... дадите мне руку.

  Дымок тянулся к небу, в котором что-то снова зарокотало - ближе, ближе...

  Что-то надвинулось вплотную.

  Её черёд.

  Он вздрогнул, когда она вошла в кострище босыми ногами и ладонями вверх протянула ему обе руки. Помедлив, стиснул её пальцы.

  Она запрокинула к небу лицо, - упали первые капли дождя, - и еле слышно заговорила.

  И стала дождём, землёй, ручьём, небом, этим человеком, застывшим напротив.

  конец не наступит

  сколько ни тянись

  со всей земли

  ко всем небесам

  сколько ни прикасайся

  к заветным вещам

  сколько ни успокаивай

  боли всех времён

  конец не наступит

  Она разжала сведённые пальцы, и земля ринулась ей в лицо.

  * * *

  "Война закончится только тогда, когда и "борцы за народную свободу", и "защитники конституционного порядка" соизволят-таки подумать о несчастном народе. Неужели их амбиции стоят таких жертв, таких разрушений!? Помяните мое слово: они не договорятся между собой. Но погибших не вернешь, а взаимная ненависть будет переходить от поколения к поколению...".

  (Абузар АЙДАМИРОВ)

  * * *

  Очнулась она от лютого холода. Вокруг никого не было. Гроза, отгрохотав, сменилась мелкой моросью. Одежда, волосы - хоть выжми.

  крупозное двустороннее

  ревматизм

  менингит

  а мы выбираем "Пепси"

  Она попыталась встать, опершись на поваленный ствол, - мир закачался и поплыл, - и стало ясно, что до менингита просто не удастся дожить.

  Человек, который только что был ею, вдруг снова возник рядом, и она даже не удивилась. Не удивилась и протянутому радиотелефону.

  - Звони Бесу, пусть тебя забирает, - сказал он нетерпеливо. - Ну!

  может, лучше сразу харакири?

  Скрюченные пальцы слушались плохо.

  - Говори номер! - Он забрал трубку из её руки. - Быстрее!

  Закрыв глаза, она медленно назвала цифры.

  только бы не ответил!

  - Получше смотри за своими женщинами, Бес. Возле ручья. В лесу...

  в лесу раздавался топор дровосека

  - ...По левому берегу. С километр. Всё.

  и я сам буду молиться за вас

  Серые глаза человека, которым она только что была, ещё раз встретились с её глазами.

  Потом он повернулся и растворился в лесу.

  Рядом раздались знакомые взволнованные голоса, но она больше не поднимала головы, даже когда её трясли за плечи.

  Дёрнулась только, когда прозвучало слово "больница".

  - Только не в больницу! - прохрипела она. - Ничего не случилось. Всё в порядке. Я... я просто заблудилась. Поедем домой. Пожалуйста...

  пускай проходят века

  по небу едет река

  и всем, кто поднимет глаза

  из лодочки машет рука

  * * *

  "Что такое заложник? Это - раб, которого можно выкупить. А чеченцы давно торгуют рабами. И у себя в Чечне брали рабов, и на границе с Чечней брали. Я знаю несколько случаев из последней войны... Вот чеченский боевик в окопе полгода находится, и чисто физиологически он все равно должен как-то удовлетворять себя, правильно? А тут - в Ставропольском крае - женщины. Почему не забрать? Ему понравится одна, он с ней переспит, а потом другому передаст, и так начинается ее рабство. Подумаешь, это же не человек - это русская".

  (Пол ХЛЕБНИКОВ)

  * * *

  А в зеркальце она увидела то, что ожидала увидеть - хороший добрый кровоподтёк пониже правого глаза.

  я ль на свете всех милее

  всех румяней и белее

  ну и рожа у тебя, Шарапов

  Она попробовала встать, - щиколотки подворачивались, рубашка Аминки была на пару размеров больше, и подол её путался в ногах.

  жалкое зрелище

  душераздирающее зрелище

  кошмар

  и с этой стороны ничуть не лучше

  - Талгатовна, ты как там? Ты встала, что ли? - Шёпот Бека, просочившийся из-за двери, был зловеще-инфернальным.