Война - дело молодых (СИ)

  прорубай-не прорубай - не понять

  светопреставление

  Она пыталась вырваться, когда Ахмад с Малхазом заталкивали её под машину, потом уткнулась лбом в сухую каменистую землю и зажала уши. Но выстрелы грохотали, разрывая мозг.

  Наступившая вдруг тишина ударила сильнее выстрелов.

  Кровь так быстро буреет в пыли...

  А глаза его всё ещё оставались живыми. Родными.

  Артур разжал окровавленные пальцы, стиснувшие рану под грудью:

  - Бешеная, не надо... Я не хочу... Увозите её. Уезжайте...

  Она забилась в железных руках Малхаза, видя, как гаснут эти глаза.

  - Я могу... я же могу... - захлёбываясь, бормотала она. - Пожалуйста... Он не умрёт... Пустите меня...

  - Наш брат уже в Раю, ИншаАллах, - сипло проговорил человек в камуфляже, опускаясь на колени и проводя ладонью по лицу Артура. - Смерть - это дверь, и все люди входят в неё, сказал Пророк, алайхи-соляти вассалам...

  - Мой брат! - яростно крикнула она. - Он мой! Как я его оставлю?

  - Уезжайте, - повторил тот слова Артура, подхватывая его автомат. - Мы заберём его. Если прорвёмся. Дала гIазот къобал Дойла...

  а глумливое пророчество

  настоящим заверяется

  всё проверено, всё сходится

  даже сказочка х..ёвая

  сослужила службу - слушали

  - Газета... - прохрипела она, когда позади остался последний блокпост на въезде в город, - Малхаз совал в окно деньги, не считая, и машину даже не досматривали, - и подняла растрепанную голову с пыльного сиденья. - В редакцию везти нельзя. Позвони Беку... Я... я ему расскажу про... про...

  Она зажмурилась.

  и качали головами в такт

  и пускали светлый дым в потолок

  только сказочка х..ёвая

  и конец у ней неправильный

  Змей-Горыныч всех убил и съел

  обманули дурачка

  обманули дурачка

  * * *

  "В девятнадцатом веке русские цари завоевывали Чечню без угрызений совести и жалких попыток обмана и самооправдания. Они делали то, что в это время было нормальным. Сейчас представления о норме и преступлении изменились. Задача усложнилась. Чечню недостаточно завоевать. Надо сделать так, чтобы оставшиеся в ней чеченцы сами проголосовали за это завоевание, и все поверили бы, что это - добровольное голосование. А это уже просто невозможно. Ни честно, ни нечестно. Никак".

  (Дмитрий ФУРМАН)

  * * *

  - Не спишь?

  - ...Нет.

  - Уезжай к своим.

  - Нет.

  - К моим.

  - Нет. Я без тебя никуда не поеду, разве ты не понимаешь?

  - Я бы потом приехал.

  - Нет. Мы не можем расставаться. Что-то случится... я знаю...

  - Не говори так! Ну послушай... сан дог, ты не можешь знать...

  - Я знаю.

  - Ты просто не в себе... после этого...

  - Тогда я всё время не в себе. Молчи... пожалуйста.

  - Почему ты не плачешь, сан безам? Лучше б ты плакала...

  - Зачем? Всё равно смерти нет... Только смена миров...

  * * *

  20.08.04

  Всё-таки они все вместе меня уговорили, Лен. Он отправляет меня к своим родным, в село. Это не так далеко, - да тут, строго говоря, всё рядом, не Сибирь, чай... - и он клялся, что приедет, как только сможет. Бес поручил ему какие-то свои дела, я уж и не знаю, какие. Бес - единственное наше прикрытие, не знаю, как долго его имя будет срабатывать здесь.

  Ладно.

  Есть и хорошая новость, как ни странно.

  Помнишь девчушку, которую мы с Беком нашли в Москве, Мадину? Бек всё шутил, что когда-нибудь он на ней женится. Представь, она вернулась в Грозный, Бек её увидел, и... пропал козак для всего козацкого рыцарства...

  Так-то вот. Жизнь продолжается... и столько чудес в ней совершается... и каждый из нас за счастье сражается...

  * * *

  Сидя на краю дивана, Бек вертел в руках мобильник и лишь изредка подымал взгляд на Мадину. И зря - когда из глубоких её глаз исчезли загнанность и безысходность, она расцвела и засияла.

  И тараторила, не закрывая рта, рассказывая про училище культуры в Краснодаре, которое она только что закончила, получив диплом библиотекаря, и про грядущую работу в школе, и про то, что она уже договорилась с дядей, чтобы младшая сестренка переехала к ней жить...

  Бек совсем понурился на диване.

  - Лиска, - наконец проговорил он, - тут Бес собирается приехать, между прочим...

  чтой-то мало свету

  не пройти ль нам в кабинеты?

  Она поймала себя на том, что улыбается - наверное, в первый раз за последние дни.

  - Чего ты смеёшься? - Бек обиженно нахохлился.

  Она переглянулась с Мадиной, и обе прыснули.

  - Да ну вас! - буркнул Бек, махнув рукой, и поднялся. Глянул мельком в окно. - Валлахи, Лиска!

  - Что? - она тоже вскочила.

  - Вот и он...

  Под окнами нетерпеливо засигналили два "джипа".

  Сова, открывай! Медведь пришёл!

  -... Так что, - спросил наконец Тимурханов, тоже внимательно послушав про училище в Краснодаре и школу, - что вам на свадьбу-то дарить?

  Мадина и Бек вытаращили глазищи. Потом, ахнув, Мадина схватилась за пунцовые щёки и вылетела в другую комнату - как вихрь прошумел.

  Тимурханов захохотал и налил себе ещё чаю.

  - Беслан Алиевич! - сказала она укоризненно, сама с трудом удерживаясь от смеха.

  - А что? - глянул тот невинно. - Я ничего не забыл, всё помню. Или ты, дик кIант, забыл?

  Бек прикусил губу.

  - Да я-то помню... - выдавил он наконец. - Она, небось, не захочет...