ВОЙНА ДОЧЕРЕЙ

Он, казалось, вспомнил о чулке цвета ржавчины у себя на голове, сорвал его и бросил мне.

— Постоянно. Иногда стоимость магии кажется слишком высокой, но маг не может отказаться от ее использования, как игрок не может пройти мимо стола для игры в кости. А теперь ты продолжишь одеваться или действительно хочешь незаметно отправиться в Голтей сегодня вечером?

 

32

 

Меня разбудил звук женского голоса.

Она ничего не говорила. Она просто издавала приятный звук. Моя голова болела так сильно, что я не хотела открывать глаза, хотя, по красноте за закрытыми веками, знала, что сейчас день.

Звук продолжался некоторое время, и это было так успокаивающе, что я снова заснула.

Когда я снова проснулась, звук продолжался.

Я приоткрыла глаза и увидел, что свет был не таким плохим, как я опасалась — приглушенный занавесками, он лился через высокое узкое окно. Легкий ветер был просто теплым, а не горячим, и это подсказало мне, что сейчас утро.

Я увидела пучки полевых цветов на маленьком столике.

Я увидела ноги женщины, вытянутые вдоль стены, босые, пальцы ног указывали в потолок. Потом ступни изогнулись, и в потолок стали указывать пятки. Обладательница этих ног была довольно гибкой.

Я что-то пробормотала, но мой рот еще плохо работал.

Пение прекратилось.

— Повторите, пожалуйста, — произнес молодой голос.

— Это. Действительно. Гелион?

Она рассмеялась.

Ноги грациозно оторвались от стены, и на их место быстро поднялась молодая женщина лет шестнадцати.

— Разве я мужчина, чтобы петь гелион? Неужели моя кожа обгорела, как корочка пирога?

Ее светло-каштановые волосы были коротко подстрижены и перехвачены на лбу белой льняной лентой с выцветшей зеленой эмблемой в виде веточки листьев спереди. Монахиня? Я огляделась в поисках какого-нибудь символа или знамени и обнаружила на стене слева от себя деревянную руку, сжимающую веточку с листьями — изображение было нарисовано на зеленом стекле и оправлено медной проволокой.

— Что? — спросила я. У нее был галлардийский акцент, но легкий. Ее испантийский был совершенен.

— Извините, я бросила вам вызов, чтобы проверить, готов ли ваш мозг к работе. Как мне сказали, вас сильно ударили. Я — сестра Зеленой тропы, и я пела вам песню, дарующую здоровье по милости госпожи леса и сада. В этом месте мы не служим Сату. Вы находитесь в больнице Эссельве Дарительницы, в Голтее. В Испантии ее называют Сельвея, хотя ее единственное аббатство находится в Цестии, на Кассенском море. Довольно далеко от Браги. Но красивое, с несравненными садами целебных трав, а также цветами, которые просто песня для глаз. Я думаю, Цестия — ваш самый красивый город, но я неравнодушна к воде и фонтанам. Вы знаете свое западное побережье?

— Когда-то.

— Если вы имеете в виду, что когда-то были там, поднимите левую руку. Если вы имеете в виду, что когда-то знали его, поднимите правую руку.

Я подняла левую руку.

— Имя, — сказала я.

— Если вы имеете в виду свое имя, поднимите левую руку.

Я на мгновение задумалась, затем подняла правую руку.

— Мое имя не имеет значения. Я недостойный сосуд для Эссельве. Но если вам хочется называть меня как-нибудь...

Тогда я не узнала ее имени, потому что заснула, пока она говорила.

Когда я снова проснулся, была уже ночь, и другая девушка произносила приятные звуки, стоя вверх ногами.

— Какой сегодня день? Что случилось? — спросила я, теперь мой рот работал лучше.

Девушка встала и сказала с сильным акцентом:

— Я искать Панч.

В своем затуманенном мозгу я подумала, что она хочет найти Панчела, коня моего деда.

Блондинка вернулась через мгновение, протирая заспанные глаза. Она несла фонарь с тремя свечами внутри. Она поставила его на стол, отодвинув в сторону кувшин с полевыми цветами.

— Панчел? — спросила я.

— Нет, просто Панч, это я.

— Что случилось?

— Вы проспали три дня, и мы боялись, что вы можете не проснуться. По словам вашей рыжеволосой подруги, вас довольно сильно ударили топором по голове. Я имею в виду, что вас ударили топором, но также и то, что у вашей подруги был топор. Я не слишком помогаю вам с этой болтовней, так? В любом случае, ваш шлем спас вам жизнь. Мы думаем, что у вас была трещина в черепе, но сейчас он, кажется, цел, и теперь, когда вы проснулись, мы посмотрим, что от вас осталось. Если ваши мозги не перепутались, вы быстро выздоровеете. Лично я полна надежды, так как я лечила множество ранений в голову, и ваши глаза уже стали ярче и умнее, чем были. Последствия такой травмы могут быть затяжными, но я верю, что вы сможете продолжить свою темную работу для вашей темной богини. Вы ведь служите ей, верно? Костлявой Женщине?

Я сказала «Да», и это прозвучало громче, чем я хотела.