Война глазами участника Парада Победы. От Крыма до Восточной Пруссии. 1941–1945

19 апреля меня вызвал начальник штаба полка подполковник В.Д. Ушаков. Он сказал, что я еду авианаводчиком в передовые части нашей группировки войск, и вручил соответствующие документы. Вскоре к КП (командный пункт) полка подошла машина, в кабине которой сидел офицер оперативного отдела 3-й воздушной армии, а в кузове ещё несколько человек. Без промедления мы поехали на запад. День был пасмурный, но ни дождя, ни ветра пока не было. Без остановок проехали через Кёнигсберг по дороге на Фишхаузен. Проезжая по разрушенному городу, обратили внимание, что кёнигсбергский укреплённый район, крепость и форты оказались полностью разрушены нашей авиацией и тяжелой артиллерией и были неразличимы на фоне общих городских развалин. Это результат непрерывного обстрела укреплений (в течение четырёх суток) нашей артиллерией большой мощности, вплоть до орудий калибра 305 мм, бомбовых ударов с воздуха самолётами трёх воздушных армий и штурма крепости специально подготовленными подразделениями наземных войск фактически двух фронтов.

Сейчас в городе уцелевших домов осталось мало, и они были окружены пустыми коробками разрушенных зданий и грудами битого кирпича. Сохранились большие деревья, росшие вдоль развалин.

Передвижения наших войск или парковки военной техники не было заметно. На узких трамвайных путях беспомощно стояли маленькие вагончики. Город был мёртв. Он резко отличался от того города, в котором я был 10 апреля с трофейной командой. Только на некоторых крупных перекрёстках у костров грелись патрули и девушки-регулировщицы.

Через несколько десятков километров езды по дороге, вдоль которой проходили жестокие бои, наша машина подъезжала к городу Фишхаузен. А где-то ещё западнее должен находиться пункт управления полётами авиации двух воздушных армий и авиации ВМФ, который нам предстояло организовать и с него управлять полётами самолётов по уничтожению группировок немецких кораблей и наземных целей.

Нужно напомнить, что наиболее боеспособным родом войск у немцев на завершающем этапе войны оставался военно-морской флот. В последнее время корабли укрывались в военно-морских базах Гдыни и Данцига, где были хорошо прикрыты зенитным огнём и защищены наземными войсками 2-й армии генерала фон Заукена численностью более 140 тысяч человек. Крейсеры, пользуясь темнотой, подходили близко к побережью Земландского полуострова и наносили существенный урон нашим войскам, участвующим в завершающей стадии операции.

Несколько дней войска не могли закрепиться на побережье и продвинуться к Пиллау. Налёты нашей бомбардировочной авиации на корабли противника были мало эффективны, а авиационные полки несли потери от плотного зенитного огня. Среди этих кораблей были: карманный линкор «Лютцов, линейный корабль «Шлезнен», тяжёлые крейсеры «Адмирал Шеер», «Принц Ойген» («Принц Евгений»), лёгкие крейсеры «Лейпциг», «Нюрнберг» плюс несколько миноносцев и эсминцев. По ночам корабли продолжали подходить ближе к берегу и мощным артиллерийским огнём уничтожали всё, что днём могло приблизиться к берегам полуострова.

Наша автомашина приближалась к самому пеклу жестокой борьбы, но сначала необходимо проехать по «дороге ужасов» в городе Фишхаузен. Практически города не было. Окружавшие нас развалины с большой натяжкой можно назвать остатками некогда известного города. Город сровняли с землёй, он даже ушёл под землю в результате бомбовых ударов с воздуха и артиллерийского обстрела из тяжёлых орудий.

Мы ехали по дороге, которая оказалась выше прежней примерно на полметра и создана из тех составляющих, которые породила война. Здесь лежали остатки немецких дивизий, трупы солдат в серых шинелях, лошадей, много различных колёс и других частей от автомашин, снаряды, фаустпатроны, каски, мины, деревья, а также всё, что было в квартирах разрушенных до основания кирпичных домов. Всё это было перемешано с битым кирпичом и песком настолько основательно, что позволило по этой дороге пройти на запад нашим войскам, в том числе 11-й и 43-й армиям. В воздухе стоял запах гари и миазмы останков тех, кто совсем недавно был ещё жив.

Преодолев неровности и особенности покрытия дороги, мы выехали из бывшего города и двигались вдоль широкого песчаного пляжа. Тут пахло морем, хотя пляж также завален вражеской техникой, оружием и всем, что осталось от группировки противника после уничтожающего огня мощных мортир, самоходных артиллерийских полков и обычных полковых пушек.

Наконец мы подъехали к рубежу, продвижение дальше которого на автомашине было невозможно. Перед нами располагались огневые позиции артиллеристов. Орудия стояли на открытых позициях в два ряда. В первом ряду стояли пушки калибра до 100 мм, а во втором – более грозные гаубицы-пушки калибра 152 мм. Эти две шеренги орудий начинались у самого берега залива Фришес-Хафф, перегораживали дороги, идущие на Пиллау, и уходили на северо-запад, где терялись в дюнах и дымке пасмурного дня.