Война и космос

– Итак, первый кит... – выдавил из себя Падший. – Первый кит – это сам Космос... Второй – это существа, обремененные душой... Когда речь зашла о третьем, он предложил мне угадать и я не смог. Однако теперь... теперь я догадался. Третий кит – это...

– Последние слова, – зловеще повторил Заречный.

– Не молчи! – заорал Демон.

– Как совершенная система может функционировать с погрешностями, подумал я... – решительно произнес Демон. – И тогда я понял, что третий кит – это... случай.

– Твои слова нарушили данную тобой клятву, – констатировал Заречный и бросился на Падшего. Его пальцы стиснули горло черного медведя, и Крокодил схватил пытавшегося помочь Демона за плечо:

– Не стоит. Это не битва, а казнь.

Падший сопротивлялся недолго. Несколько секунд он бился в конвульсиях, в предсмертной агонии пытаясь ухватить хотя бы глоток воздуха, но тщетно – мощь Заречного возросла многократно. В конце концов, Падший обрушился на песок, а за ним и Заречный. Лишь две вспышки блеснули перед глазами наблюдателей – прочь уходила душа Падшего и Космос освобождал тело Заречного Духа.

– Вы все слышали, но нет смысла скрывать подобное, – произнес голос свыше. – Случай распорядился так, что вы это узнали. Я должен был проконтролировать его разговорчивость. Что-нибудь понимаете?

– К сожалению, да, – ответил Крокодил.

– А Хьюн Стаг считал, что подобное знание способно подарить счастье, – сказал голос. – Итак, вам пора возвращать все на свои места.

– Постой-ка, – раздался девичий голос. – Можно еще вопросик?

– Только один, – ответил Космос.

Лунь учтиво исполнила реверанс и спросила:

– Что обрел Заречный Дух?

– Действительно важный вопрос, – в голосе Космоса слышалась насмешка. – Что ж, он обрел... вечную любовь.

И все застыли в изумлении, когда беззвучно и ослепительно растворилась где-то в безвестных пространствах сама Вселенная.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО

Да простит меня мой безусловно искушенный читатель за те значительные допущения и упущения, которые имеют место в данном фундаментальном труде. Наверняка в процессе чтения у вас возникло немало вопросов, на которые мне хотелось бы ответить прямо сейчас. Итак, самый главный вопрос, пожалуй – что едят Древние, что пьют, как спят, имеют ли они семьи, рождаются ли у них дети, как они развлекаются, и так далее, и тому подобное. Вот и ответ – никаким бытовым, как, впрочем, и социальным условностям Древние не подчиняются и, таким образом, не едят, не пьют, не спят и семей не заводят, разве что с людьми и в человеческом облике, да и то, как правило, ради развлечения. Смею считать, что в данном аспекте я удовлетворил ваше любопытство.

Следующий вопрос, который наверняка беспокоит многих читателей – в каком облике обычно являются Древние и как их себе представлять во время чтения? Так вот, облик Древние постоянно меняют из-за своей любви к новизне. Таким образом, вероятнее всего, если внешний вид Древнего не был описан в данной главе, вы можете представить его себе сами. Представьте себе, будто по выше– и нижеприложенному опусу сняли художественный кинофильм – удачнее всего будет, если роль Древнего представит актер с узнаваемым лицом, который, однако, в каждой новой сцене будет переодетым и загримированным также по-новому. Надеюсь, мое объяснение и на этот счет было исчерпывающим.

Многим также может показаться странным процесс порождения Древних. Его я объяснить не могу по той простой причине, что сам не знаю истинной природы их существования, являясь обыкновенным человеком ростом выше среднего и с дурной наследственностью.

Вопрос, который долгое время занимал меня самого – это образ общения между Древними. Так вот, будьте уверены, что к телепатии они прибегают лишь в крайних случаях, когда в этом есть абсолютная нужда; в других случаях они общаются на человеческих языках, любым из которым Древние, разумеется, владеют все до одного и в совершенстве. На каком языке они общались в той или иной описанной ситуации – я предлагаю вам домыслить самостоятельно, потому что переводить на другие языки каждый следующий раздел было бы мучением как для меня, так и, полагаю, для читателя, который хоть и умен далеко не по годам, вряд ли является полиглотом.

Описанные в произведении битвы происходили в мире астральном, духовном, и не несли ни малейшего вреда миру физическому, кроме, быть может, лишь незначительных колебаний в энергетическом поле, существование которого после всего вышеописанного было бы просто абсурдно отрицать.

Странным для читателя остается и тот факт, что в романе никак не раскрыты популярные для философских суждений и умственных экспериментов темы вроде гламура, дискурса… тьфу, фатума или экзистенции, и, к тому же, автор не описал, с чего же все-таки началось сущее, не указал отправную точку бытия. Здесь я попытаюсь оправдаться тем, что клятвенно обещаю поразмыслить над перечисленным в приведенном ниже продолжении.