Война и космос

Однако мы отвлеклись. Оставив наших героев посреди пустоши Инферно, рядом с хладным трупом Хьюн Стага, мы после непродолжительной беседы вернемся туда же и обнаружим, что никакого Инферно вовсе и нету – вместо песка и мрачного неба перед нами красуется все то же Безвременье, которое мы когда-то знали, и в чертогах его предаются блаженному отдыху все Древние, кроме тех, которые при разных обстоятельствах, к сожалению, покинули этот мир навсегда и отошли в небытие – Химеры, Черти, Бог-Буйвол, Чердачник, некоторые невинно погибшие духи и, конечно же, сам Хьюн Стаг по прозвищу Падший. Таким образом, весь мир пришел в абсолютную гармонию – точнее сказать, мир астральный, потому что в физическом мире, как всегда, царит абсолютная неразбериха и хаос.

Заречный Дух теперь водит близкую дружбу с Демоном и со своей бывшей спутницей Лунью, которая нынче ему вроде как Сакральная Жена. Все это, конечно же, ничего не значит и не накладывает на него никаких семейных обязательств, однако со временем Древними была разгадана загадка о том, что же все-таки обрел Заречный. Так вот, он обрел вечную любовь – во всех смыслах этого словосочетания.

И, однако, есть кое-что, что беспокоит Заречного после всех перипетий, которые ему случилось пройти. Он часто возвращается в свой родной город, как правило, ближе к закатному часу, и глядит в небеса, наблюдая вокруг себя движение машин и прохожих, которые, впрочем, его не замечают. Он смотрит в далекий космос, с которым не понаслышке знаком, и шепчет лишь одно, непонятное для себя самого слово:

– Черепаха... Черепаха...

КНИГА ВТОРАЯ

ВОЙНА

ПРОЛОГ

Продрогшая маршрутка неспешно двигалась по направлению к кольцу. Еще две минуты – и конечная. Рядом со мной сидела полноватая старушка с полипропиленовыми мешками, в которых ритмично постукивала стеклотара. Всего в салоне было четверо пассажиров – я, моя пожилая соседка, девушка в куртке с искусственной меховой оторочкой, сжимавшая в руках длинный розовый клатч, усыпанный стразами, и молодой человек спортивного телосложения с густыми сросшимися бровями и заткнутой за ухо сигаретой. На лице у него читалась явная неудовлетворенность окружающим миром и тоскливой суетой будней.

В проигрывателе заиграл хорошо темперированный клавир, и я понял, что до жути не хочу выходить из промерзлого экипажа. Эту музыку невозможно слушать, елозя каблуками и без того грязных туфель слякотное море, что вышло из берегов в этом январе. Менять пластинку тоже не хотелось – настроение самое что ни на есть торжественное. Поэтому я, ни секунды не раздумывая, остался сидеть на месте, когда остальные пассажиры выволоклись из салона. Водитель, недоумевая, разглядывал меня в зеркало заднего вида. Наверняка ему не терпелось вытурить меня взашей или хотя бы обругать, но он пока еще сдерживался – ведь непонятно, что я собираюсь делать дальше.

Пришло время действовать.

Я нажал на паузу, неторопливо расстегнул молнию на рюкзаке, незаметно для водителя вытащил из главного отделения два пистолета и скрестил их за спиной.

– Чего ждем, юноша? – он заговорил первым. Ну что ж, тем лучше – теперь не придется брать на себя ответственность за некорректно начатое знакомство. Отвечать всегда легче, чем спрашивать.

– Довезите до бульвара, пожалуйста, – наигранно-устало произнес я.

«До бульвара» – где-то полтора километра по другому маршруту.

– С какой это стати?! – возмутился водитель. Справедливо, но сегодня музыку заказываю я.

– Ну, если это достойный повод... – сказал я, доставая из-за спины две вороненые беретты. Я моментально направил обе в голову водителя.

– Малец... – в горле у него пересохло от внезапного и необычного ужаса. – Ты же не выстрелишь...

Я поднял правую руку над головой и нажал на курок. Раздался оглушительный хлопок, зазвенела гильза, ударившись о грязный линолеум пола. В крыше салона образовалось идеально круглое отверстие, сквозь которое внутрь начал залетать противный мокрый снег.

– Боже правый... – прошептал до безумия запуганный рулевой. – Довезу, садись! Ты только не нервничай...

– Нет, что вы, я спокоен, – я приятно улыбнулся. У меня вообще очень обаятельная улыбка.

Мы тронулись, и до самого бульвара я наслаждался переливами музыкальной гармонии, вглядываясь в мерзкую, отталкивающую слякоть за окном. Когда я выходил, у водителя все еще дрожали руки, поэтому мне захотелось еще раз ему улыбнуться, но что-то сдержало меня. Настроение ухудшилось. Пистолеты я спрятал во внутренний карман куртки и оглянулся по сторонам. Вдруг в кармане запиликал старомодный пейджер.

«Облава. Жди беды».

От кого – неизвестно.

Мне показалось, что тучи над головой сгущаются. Спину сквозь заднюю стенку рюкзака и толстую куртку приятно гладило древко топора, а со всех сторон меня окружали машины патрульной службы, все более плотно и зловеще сжимая кольцо.

Началось...

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ВЕЧНЫЕ ЦЕННОСТИ