Война и космос

– Да, причем настолько, насколько ты себе представить не сможешь, – загадочно произнес Рихард. – На Земле мы встретили вашего друга, Древнего с тяжелой судьбой, обсудили с ним положение дел и узнали о Главном Вопросе Войны. Это такой вопрос, который должен задать Сфинкс перед уничтожением жизни на планете. Так вот, путем долгого анализа и колебаний мы обнаружили человека, который знает ответ на этот вопрос. Им оказался Никифор Белена из Москвы, посредственный поэт и журналист. С трудом мы подстроили ему приманку и сквозь чрезвычайно сложный портал Красной Комнаты перевезли в марсианское Безвременье – у нас это называется Место Духов, но для Никифора мы представили все это как Центр Глубинных Изысканий, что-то вроде античного подиума философов. Не спрашивай, зачем – у нас есть свои секреты, поверь, что это был наиболее простой и безболезненный путь для решения проблемы. Однако произошло непредвиденное – в день, когда мы собирались передать Никифора нашему общему другу и ждать дальнейших приказов, миссия была разоблачена. Владыка Сет ворвался в наше Безвременье и превратил его в Дом Скорби, в котором ты сейчас и находишься. Мы были вынуждены подстроить для Никифора спектакль, чтобы он ничего не заподозрил и не выдал себя перед Сетом. И дальше нам предстоят тяжелые бои за него, вплоть до дня, когда будет задан Главный Вопрос Войны, и Никифор даст на него верный ответ. После этого Война закончится, и мир будет спасен. А пока мы на военном положении, люди живут в своих домах обособленно, почти не общаются между собой, и лишь некоторые активно выступают на той или иной стороне. Здесь, в Москве, завелось несколько организаций… ну да, вы их уже обсуждали. Так вот, эти организации служат разным силам, и отвечают за разные аспекты будущей войны. «Потерянные дети» на нашей стороне, «Скажи-ка, дядя» – кажется, оплот человеческого сопротивления, Алкоголики тоже, «Симпоха» для нас не представляет интереса, потому что вообще не является организацией – вы это уже обсуждали перед тем, как мы вас нашли. А враги наши – адепты культа Черепахи. Их мы должны опасаться, с ними должны бороться. Понял?

– Понял, – кивнул Заречный. – А откуда мне знать, что вы говорите правду?

– Думаю, твои друзья убедят тебя в этом, – ответил Рихард, и тут же в дверном проеме появились Демон и Крокодил. Демон недоверчиво глянул на Тита и Рихарда и сказал Заречному:

– Он предлагает свободу или борьбу. Ты что выберешь?

– Кто он? – удивился Заречный.

– Пока неважно, – поморщился Демон, словно от боли. – Свободу или борьбу?

– Конечно, борьбу, что за вопрос, – пожал плечами Заречный.

– Крокодил еще колеблется, – произнес Демон. – Лунь и я тоже выбрали борьбу. Но самое главное, что мы теперь видим всю картину происходящего.

– Я почти ничего не понял, – сказал Заречный.

– В процессе поймешь, – ответил Демон. – Ну что ж, теперь выбор за Крокодилом – и будем действовать.

– Не знаю, – покачал головой Крокодил. – Сложно пока решать… может, без людей нам будет лучше.

– Не будет, – возразил Рихард. – Поверь нашему печальному опыту.

– А, была не была, – махнул лапой Крокодил. – Я выбираю борьбу вместе с вами. А теперь давайте покажем Заречному нашего… эм-м… друга. Хочу посмотреть на его отвисшую челюсть.

– Согласен, – кивнул Демон и открыл дверь. Заречный уставился на проем, в котором вырисовывались неясные очертания, словно не человек там стоял, а животное. Наконец гость вошел в желтую комнату, и Заречный замер.

На пороге стоял черный медведь.

Падший.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ВСЕ В СБОРЕ

Сельма развлекала меня беседами уже третий час. Многое стояло ясно – и причины появления «Потерянных детей», и происхождение их покровителей, о котором я начал догадываться еще до этого разговора. Однако все еще оставалось загадкой – с кем и когда мы начнем бороться.

– То есть, «Потерянные дети» – это протест, вызов всему обществу? – спрашивал я.