Война и космос

– Ах, вы! – произнес он. – Мелкие мерзавцы! Ты, Демон – тебя предал твой собственный брат и ты возненавидел его! Я все знаю!

Демон поник, пытаясь не смотреть на агрессивно жестикулирующего Сфинкса.

– Заречный Дух! – сказал Сфинкс. – Среднестатистический человек, которому внезапно сказочно повезло. Но это – лишь случайность! И ты – никто по сравнению с Солнечным Духом!

– Я не никто, – проворчал Заречный.

– Он не никто, – подтвердил Падший. – Это он обхитрил тебя, Сфинкс. Он тебя объегорил.

– Посмотрим еще, кто кого обхитрил, – рассмеялся Сфинкс. – Сам-то ты хорош! На тебе – проклятие Космоса, долго тебе не протянуть!

– Я сам решу, сколько мне еще тянуть, – холодно парировал Падший.

– Какая смелость – выступить против Солнечных Духов! А ты, ты, Крокодил? Тебе-то что до того, что здесь твориться? Ты ведь всего лишь выброс Духа. Ты – самая грязная категория. Боль – это человеческое чувство, это человеческая слабость. Ты не повелеваешь ветрами, ты не владычествуешь над разумом. Ты – просто боль.

– Прочь, – зло ответил Крокодил.

– Это может действовать на кого угодно, только не на меня, – вещал Сфинкс. – А за вас встали еще и эти марсианские подлецы. Ну-ка, подойдите поближе, хочу вас рассмотреть! Кто тут? Рихард Напрасный? Хабаха Абата, вот ты кто! Дух мертвого воздуха Марса, Дух сухого песка! Нечем заняться на красной планете?

– Верно, – с достоинством произнес Рихард.

– Плевать на тебя. Никогда не любил марсиан. Впрямь как на этой странной планете – египтяне не любили римлян, так и мы, египтяне с Солнца, хи-хи, не любим вас, римлян. Хорошая у вас была планета, верно, Тит?

Тит, стоящий рядом с Рихардом, вздрогнул.

– Кто, как не ты, первый примкнул ко мне во время исполнения Войны на Марсе?

– Я сожалею об этом, – Тит склонил голову.

– Черная Когорта? – Сфинкс зловеще захохотал. – Да, ты предатель, отщепенец, тебя не приняли ни на одной планете, однако Падший взял… не побрезговал… Ну что ж, ты оправдался перед своим. Сделал все, что в твоих силах. Ступай домой!

Взмахнув руками, Сфинкс направил волну пламени прямо в Тита. Огненные струи прожигали его человеческое тело, шлем сполз на затылок и Тит, изнемогая от боли, кричал, моля о пощаде или немедленной смерти. Все стояли молча, не решаясь нарушить страшную экзекуцию.

Наконец Тит перестал кричать и безжизненно упал на колени.

– Видали? – рявкнул Сфинкс. – Я совершу это с каждым из вас!

Внезапно потолок над домиком словно растворился и вниз спустились двое – тигроголовый отец Ра и облаченный во фрак владыка Сет.

– Уходим, Сфинкс, – приказал отец Ра. – Мы проиграли. На то воля Черепахи.

– Нет, мы должны закончить начатое, – прошептал Сфинкс.

– Мы уйдем, – строго сказал отец Ра. – Сет, разберись со своим отпрыском.

– Уходим, Сфинкс, – тихо произнес владыка Сет.

– Я не хочу, – покачал головой Сфинкс.

– Сфинкс, уходи, папа тебя зовет, – опрометчиво хихикнул Демон.

– Как ты смеешь! – яростно вскричал Сфинкс и в ту же секунду огненный столб направился в грудь Демона. Еще мгновение – и мучительная смерть Древнего была бы неотвратимой…

Однако Падший резко рванулся вправо и, не говоря ни слова, заслонил Демона собой.

Он погиб моментально. Огонь уничтожил его, развеял дотла. Массивный черный медведь рухнул наземь и превратился в прекрасную, ослепительно белую лань с кровавыми порезами на шее. Дух ушел из Падшего навсегда.

Раздался общий вздох – и тут же диким ревом ватага Древних, не сговариваясь, произнесла одно и то же заклинание:

– Прочь!

…Отец Ра, устало вздохнув, исчез в пространстве. Владыка Сет обреченно глядел на своего сына, погибшего на месте от ярости и отчаяния Изначальных Сил. Сфинкс возвращался в облик молодого паренька – руки и ноги его оцепенели, глаза застила белесая дымка – они были устремлены к далекому Солнцу. Солнечный Дух погиб.

– Я мог бы всех вас сжечь, – горестно произнес владыка Сет. – Но живите… – И он тут же скрылся, увлекая за собой мирское тело Сфинкса.

– Что теперь? – жалобным голосом протянул Заречный.

– Теперь – революцию делать, – ответил Демон, тяжело вздохнув.

Но делать революцию не пришлось. Она уже гремела по всей Москве. Отряд «Потерянных детей» во главе с отроком Илией шел на главное сборище солдат Четвертого Рейха – к Красной площади. Знамя с держащимися за руки человечками красовалось над ними. К триумфальному шествию присоединились и Анонимные Алкоголики, обнаруженные «детьми» в подвалах и на чердаках.

К удивлению пестрого воинства, солдат на площади не было, зато навстречу им семенил пузатый Дхарама Башья.

– Ах, детки! – воскликнул он. – Не надо нас убивать! – И Башья тут же поднял руки над головой в попытке сотворить смертоносное заклинание.

Однако его прервали.

Маленький Илия бросил на главу культа ненавидящий взгляд, и тот замер, застыл, не в силах произнести ни слова. Илия яростно скрипнул зубами и закричал:

– В бой!

– Сын Люцифера, – прошептал наконец Дхарама и обратился в бегство.