Война и космос

– Я требую абсолютной тишины, – произнес Сфинкс. – За подсказки команде будет зачислено автоматическое поражение. Итак, внимание, суперблиц. Никифор!

– Да, господин ведущий, – отозвался Никифор.

– Вы любите историю античности?

– Не очень, господин ведущий.

– К сожалению, для ответа на следующий вопрос вам понадобится знание этой истории. Помните, что вы должны ответить на три вопроса подряд. При ответе на один – только один! – из этих вопросов вы можете воспользоваться сэкономленной минутой. Итак, однажды давным-давно Платона спросили… положим, один человек… ладно, пойдем другим путем. Однажды Сфинкс спросил Платона – кто ты, Платон? Так вот, вопрос не в том, что ответил Платон. Вопрос в том, что ответите вы? Итак, кто ты? Время пошло.

– Я готов отвечать, – храбро произнес Никифор.

– Слушаю вас.

– Я – Никифор Белена, поэт.

– Верно! – в голосе Сфинкса послышалось недовольство, зал же зааплодировал. – Внимание, второй вопрос… Платон на него уже не отвечал, хе-хе-хе… Куда ты идешь? Время.

– Я иду домой, господин ведущий, – не задумываясь, ответил Никифор.

– И вновь правильно! – овации заметно усилились. – И, наконец, третий вопрос… Никифор, вы можете взять дополнительную, сэкономленную господином Крокодилом минуту, если понадобится… Третий вопрос вот такой – кто решает все и не решает ничего, кто распоряжается нами и в то же время поддается нам, кто внутри и тотчас же снаружи, кто плоть и кровь, кто дух и пустота одновременно? Время пошло.

Никифор обомлел. Пальцы его задрожали. Ответ на вопрос не приходил. Я увидел, как лицо Падшего потемнело, как Демон зажмурился, как Лунь ахнула и испуганно уставилась на Никифора. Однако сам я знал ответ, он всплыл у меня в голове, я был уверен в его правильности и совершенно не понимал тревоги моих товарищей. И лишь один Заречный, стоящий по левую руку от меня, казался невозмутимым. Я посмотрел на него и увидел, как губами он шепчет одно и то же слово, совпадающее с тем, что вертелось у меня на языке. Заречный постукивал пальцами по креслу Никифора, словно передавая ему какой-то сигнал. Двадцать секунд окончились, и Никифор попросил еще минуту.

– Время пошло, – повторил Сфинкс. Никифор лихорадочно перебирал в уме варианты, перечеркивал что-то в своем блокноте, напряженно рассуждал, а Заречный все постукивал по его креслу. Наконец, Никифора осенило, и он воскликнул:

– Я готов!

– Итак, ваш ответ? – нервно спросил Сфинкс.

– Я прошу вас повторить вопрос, – дрожа, вымолвил Никифор.

– Кто решает все и не решает ничего, кто распоряжается нами и в то же время поддается нам, кто внутри и тотчас же снаружи, кто плоть и кровь, кто дух и пустота одновременно?

– Черепаха! – выпалил Никифор и утонул в шквале аплодисментов. Они неслись повсюду, со всех сторон.

– Шесть-пять в пользу знатоков, – несчастным голосом произнес Сфинкс, и грянула «Пляска смерти», знаменующая конец игры, тут же, впрочем, прерванная выстрелами, взрывами и какими-то еще звуками – их разобрать я не смог.

– Планета спасена, – шепнул мне Падший. – Уходим отсюда прочь!

В ту же секунду я потерял сознание и рухнул на пол.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА

Заречный метнулся было к Чертополоху, но поздно – тот исчез, словно растворился в полумраке Охотничьего домика. Свет погас, операторы обратились в паническое бегство – спотыкаясь, роняя аппаратуру и вскрикивая, они пытались протиснуться сквозь узкие двери домика. Один за другим слышались взрывы – это Сфинкс спускался из своей студии. Демон воскликнул:

– Изначальным – сгрудиться, остальные – прочь! Быстро!

Повторять не пришлось – сперва Лунь, а за ней и прочие Древние вмиг покинули домик. Тучный директор трамвайного завода Потустороннев тщетно пытался выскользнуть вместе с остальными, однако Падший грубо остановил его:

– Стоять, плут!

– Я ничего не делал! – пролепетал Потустороннев. – Я всего лишь директор…

– Я все знаю, – зашипел в ответ Падший, обернувшийся уже в медведя. – Ты никакой не Григорий. Ты – Глот с планеты Плутон, знатный пройдоха!

– Я не желал зла…

Тяжелый удар алебарды Демона – и Глот рухнул на пол.

Наконец в проеме рядом с хладнокровным распорядителем зала появился сам Сфинкс. Он мало походил на того голубоглазого блондина, каким выглядел раньше – теперь это был огромный лев с крыльями за плечами. Он уставился на Древних взглядом, полным ненависти, и произнес:

– Ну что, добились своего?

– Все кончено, Сфинкс, – ответил Падший. – Тебе нужно уйти. Ты больше не имеешь права быть здесь.

– Я не хочу, чтобы мое задание осталось невыполненным.

– Боюсь, теперь тебе придется уйти, – воскликнул Падший и метнул в Сфинкса могущественное боевое заклятие. Сфинкс и глазом не повел, словно ничего не было.

– Я – Солнечный Дух, – сказал он. – Все будет так, как я решу.

– Ты возомнил о себе слишком много, малыш, – усмехнулся Падший. – Тебе пора.

– Я никуда не пойду, пока не разнесу к чертям вашу дурацкую планету! – разозлился Сфинкс.

– Ты уже не вправе, – Падший тяжело дышал. – Прочь!

– Прочь, – вторил ему Крокодил, и Сфинкс задрожал.