Война и мир в его жизни

А пока будущие послы и заместители министра осваивали практику синхронного перевода в «чуде техники» 50-х годов, кабинах лингафонного кабинета под руководством молодого преподавателя, впервые почувствовавшего колдовство педагогического искусства. Именно в этом лингафонном кабинете на занятиях, которые вел он сам, Полинин осознал, что и он способен выступить в роли синхронного переводчика и что не так страшен черт, как его малюют. Именно здесь он определил, что синхронный перевод, в отличие от других видов перевода, легче с родного языка на иностранный и что синхронному переводу можно научить при соответствующей системе упражнений любого студента, хорошо владеющего родным и иностранным языками.

Но тогда он еще не познал такой разновидности синхронного перевода, с которой столкнулся через несколько лет на конгрессе писателей стран Азии и Африки в узбекской столице Ташкенте.

В Ташкент бригада переводчиков отправилась поездом, в котором и произошло между ними первое знакомство. Синхронистов среди них было всего несколько человек. Остальные должны были выполнять роль гидов многочисленных гостей, прибывших из самых различных стран двух континентов. В поезде Полинин оказался в одном купе с красивой брюнеткой, которую звали, как и его жену, Инной. На этот раз он почему-то не отказался от того шутливо-кокетливого тона, которым с ним разговаривала его соседка. Впрочем, он не думал, что может произвести впечатление в своем «солидном» возрасте. Полинину в это время шел 37-ой год. Позже, уже в Ташкенте, когда по инициативе новой знакомой они стали проводить поздние вечере в фойе гостиницы, совершенствуя искусство поцелуев, Ростислав с удивлением узнал, что его возраст не может служить препятствием для нежных чувств к нему молодых женщин. Позже он пришел к заключению, что любви или по крайней мере нежным чувствам действительно все возрасты покорны, во всяком случае взаимностью ему отвечали и через 10, и через 20 и через 30 лет… Причем параллельно с его годами увеличивался и разрыв в возрасте между ним и теми женщинами, которые продолжали волновать Полинина. Он долго недоумевал, почему, если его тянуло только к молодым, то прекрасный пол весьма терпимо воспринимает и уже пожилых мужчин.

Только тут он начал понимать непостоянство вкусов своего сводного брата Виталия, который, будучи старше Ростислава на 20 лет, все еще предпочитал жизнь холостяка. Талантливый художник, он и в молодости считался перспективным женихом и в семье крупного хирурга Хорошко, и широко известного русского художника Кончаловского Петра Петровича. К дочери последнего ему дорогу перебежал «дядя Степа», а точнее автор этого произведения Сергей Владимирович Михалков. Впрочем, это не помешало им оставаться друзьями, и Виталий всю жизнь хранил стихотворение, которое написал у него в гостях Сергей Владимирович, рассказывая о появившемся в их доме щенке:

Мы с Наташей сбились с ног,
Нас уже извел щенок.
Поднялся ужасно рано,
Соскочил подлец с дивана,
Стал по комнате ходить,
Прыгать, лаять, нас будить.
Он увидел одеяло
Покрываться нечем стало,
Так что мы его серьезно
Отдадим пока не поздно.

С.М. и Н.П.

Инициалы раскрыть не сложно: Сергей Михалков и Наталья Петровна. Стихотворение написано 29 января 1936 года. Как раз в это время брат Ростислава попытался жениться на изумительно красивой девушке Зое Бедринской. Их знакомство состоялось, когда она позировала известному скульптуру Ивану Шадру для его «Девушки с веслом». Эта статуя высотой в 8 метров была установлена в Центральном парке культуры и отдыха в Москве и привлекала внимание многочисленных посетителей. Тем более что скульптура представляла обнаженную девушку с прекрасной фигурой. Позже, будучи уже женой Виталия, Зоя рассказывала, что она долго не соглашалась позировать голой и, в конечном счете, согласилась при условии присутствия жены Шадра во время сеансов.

К сожалению, брак Виталия с Зоей продолжался недолго. Неугомонный художник не мог не менять натуру. Сколько его ни помнит Полинин, в любом возрасте у него были двадцатилетние подруги.

Что касается Ташкента, то тогда у Ростислава с его еще одной Инной все ограничилось поцелуями. И скорее всего препятствием стали его глубокие чувства к жене, которую он еще не был готов обмануть.