Война и потусторонний мир

Александра взмахнула клинком, но лезвие скользнуло, а зеленоватая кожа вспыхнула плотной чешуей, словно кольчугой. Болотница только зашипела. Александра ударила снова, и на этот раз клинок вонзился до серебряной вязи. Прыснула кисельная кровь, болотница взвыла, руки ее разжались.

– Скорее! – крикнул Егор, указывая назад, откуда приближались гикающие зубастые тени.

Александра схватила Машу и потянула. Веки стянуло, едва позволяя видеть над головой тяжелое черное полотно – тень листа кувшинки. Егор в пару рывков добрался до поверхности, подтянулся. В страхе оглянувшись, Маша скользнула мимо, а там с приглушенным плеском вынырнула и исчезла.

Оставалось совсем немного. Александра сделала последний рывок – и это все, на что ее хватило. Она слепо толкнулась вверх, не отличая уже темноту воды от темноты неба, все смешалось и казалось бесконечным колодцем, наполненным по самый космос, и, чтобы спастись, Александре предстояло плыть вечность. А сил не осталось.

Она подалась вперед, в последний раз вытянула вперед ослабшую руку… В ее ладонь что-то мертво вцепилось. Тело дернулось, влекомое решительной волей, стало невесомым, а потом обрушилось на поверхность листа куском гранита. Глыбой льда. Беспомощной дохлой рыбой. Ни руки, ни ноги не слушались, из шеи что-то лилось, желудок выворачивался от проглоченного, казалось, целого болота. И все же поверх боли Александра ощущала, как крепко ее держали чьи-то руки.

Первое, что она увидела, открыв глаза, был обеспокоенный взгляд Константина.

– Саша, как вы?

Александра попыталась отстраниться, но покачнулась и бессильно уронила лоб ему на плечо.

– Носом, теперь дышите носом, так перейдете быстрее, – увещевал рядом Егор.

– Кажется, мы затянули с визитом, – раздался рядом напряженный голос Ягины. – Самое время возвращаться.

Болото позади забулькало и пошло крупными пузырями.

– Самое время, – повторил Константин, помогая Александре подняться.

Впереди, за дорогой из листьев кувшинки, виднелись заросли осоки, означая более сухую землю. Первым, увлекая за собой Машу, туда бросился Егор, и его босые пятки торопливо шлепали по мелководью. Ягина неровно шла следом, Константин помогал Александре.

Уйти далеко они не успели. Лист под их ногами вспучился и закачался, ноги едва не подвернулись.

– Бал еще не закончился, – сказал за их спинами голос, точь-в-точь похожий на голос Константина. – Куда же вы так рано?

Пришлось обернуться. Перед ними стоял невозмутимый Борис, а за его спиной шипели, оголяя зубы, болотные девы. Александра стиснула эфес сабли. Краем глаза она успела заметить, как Егор охнул, покачнулся, будто его невидимо тянули, и, сверкнув рыбьим хвостом, испарился. Вот и отлично. Пусть хотя бы он будет в безопасности.

– Нам, к сожалению, пора, – с весьма искренней улыбкой сказала Ягина, выступая ближе. – Мы, как вы помните, едем с неотложным делом к императрице. А когда приглашает такая хозяйка, гости предпочитают не опаздывать.

– Отчего же? – возразил Борис. – Никто, кажется, не знает, что вы здесь. Так почему бы не задержаться?

– Я уверена, ваша гран-мама не захочет нашей задержки.

– Гран-мама слаба, и нет никакой причины беспокоить ее подобными мелочами. В ее отсутствие делами управляю я.

Константин шагнул навстречу.

– Не делай глупостей, – сказал он мрачно. – Ты же знаешь, что должен отпустить нас.

Борис посверлил его взглядом.

– Вас – да, а вот ее, – он указал на Машу, – нисколько. Она в моей власти.

– Будьте милосердны, – вмешалась Ягина, – сделайте доброе дело.

– А почему это я должен быть с вами добр? Вы пришли в мой дом без спроса, прикидывались друзьями, а сами замышляли грабеж. И теперь, когда я поймал вас с поличным, требуете отдать мое имущество и к тому же быть милосердным?

– Зачем она вам? – резко сказала Ягина, теряя напускную мягкость. – Отпустите, вы же уже наигрались.

Борис ухмыльнулся:

– Да нет же, здесь еще много веселья. – Он глянул на застывшее лицо Константина: – Например, я мог бы предложить небольшую сделку: отпустить ее домой, в обмен на… скажем, на твою охрану. Что ты на это скажешь?

Константин, молчавший до этого, взялся за свой рукав и потянул.

– Скажу, что ты трус, – процедил он, сбрасывая фрак с плеч. – И мерзавец.

Он выставил вперед ладонь, будто для пожатия.

Маша охнула. Болотницы застыли, даже перестали шипеть. Вокруг стало очень тихо.

– Вот, значит, как? – протянул Борис насмешливо. – Хочешь дуэли? Весьма по-детски… Впрочем, почему бы и нет.

С такой же вальяжностью он повел плечом, позволяя болотнице стянуть с себя фрак, и, оставшись, как и Константин, в белой рубашке и черном жилете, протянул навстречу руку.

Ладони их соединились.

Завороженная, Александра смотрела, как эти двое, похожие, словно отражение друг друга, сцепились. В их противостоянии не было ни пистолетов, ни шпаг, но воздух вокруг трещал, а ладони перекатывались силой.