Война и потусторонний мир

Внизу среди мутной зелени что-то блеснуло. Сабля! Вот же она, застряла в роголистнике. Александра нырнула, насколько позволяли путы.

– Еще немного, Александра Михайловна!

Будто она не видит! Александра изо всей силы потянула стебли, заскрипела зубами, растопырила пальцы… Вот уже эфес, вот пальцы скользят по гладкому навершию… А вот сабля, закачавшись, падает ниже в болотную темень. Александра рыкнула от досады, а потом сникла.

– Простите, Егор.

– Не отчаивайтесь, найдется другой способ.

Александра обернулась на клетку.

– Как вы здесь оказались?

Егор виновато улыбнулся.

– Признаться откровенно, я направлялся спасти вас из лап Кощея.

– Меня? Но откуда вы знали, где я?

– Узнал о вашем бедственном положении от Петра Михайловича. Он пришел просить за вас к императрице…

Александра едва не задохнулась.

– Петр? Петр пришел просить за меня?

– Да. Но ее величество не пожелала пойти против мира с Кощеем, и тогда я решил отправиться на ваши поиски сам! Я поплыл через воды бесов, но они поймали меня и хотели потребовать выкуп. Тогда я сбежал, метнулся под землю, но попался ящеркам Малахитницы, а она задумала отправить меня домой, в Лесное царство. Я не мог этого допустить. Снова сбежал, оставив, правда, свою собаку – плыть через болота ей было слишком опасно. И вот, так и получилось – как видите, не смог избежать ловушки Бориса. А уж он, конечно, не преминет передать меня Кощею. Но Петр Михайлович в пути, он то и дело зовет меня, я чувствую это – только каждый раз оказываюсь заперт.

Александра не знала, что и думать. Глаза щипало. За пару мгновений мир ее перевернулся. Петр здесь! Он знает, что она сбежала, что украла мундир, что была в полку, что погибла – он все это знал и все же намеревался вызволить ее из мертвого плена! И пусть это не увенчалось успехом, одна мысль о том, что он пытался, подняла боевой дух не хуже барабанного боя.

«Я вернусь, Петро, я выберусь, и мы еще обнимемся при встрече! И обещаю, ты будешь мною гордиться!»

Александра разглядела, как внизу поблескивает сабля, и резко нырнула. Она изо всей силы дернулась, вывернулась, но водоросли теперь тянули вверх, не пуская.

– Сзади! – вдруг крикнул Егор.

Александра обернулась. Невдалеке среди трупов мелькнуло рыбкой белое платье и льняное облако волос.

– Маша! – окликнула Александра.

Маша, глядя большими синими глазами, подплыла ближе. Она неуверенно перебирала в воде пальцами и то и дело оглядывалась, явно все еще сомневаясь, стоит ли ей быть здесь.

– Он правда плачет? – спросила она едва слышно.

Александра хоть и злилась, но искренность детского голоса мгновенно заставила смягчиться.

– Целыми ночами, Маша. Его сердце разбито…

Рот у Маши дернулся вбок, губки сжались. Сощурив глаза, она плавным круглым движением опрокинулась назад себя и ушла на глубину. Мгновением позже ее струящийся силуэт показался из черноты, неся в руке яркий, почти белый росчерк стали. Александра с благодарностью приняла и, как следует размахнувшись, резанула по стеблю. Справа, слева, под ногами. Узлы отпрянули, словно испуганные щупальца, и отпустили.

Перехватив саблю, Александра тут же подплыла к клетке Егора.

– Нет! – закричала Маша, прижимая ладони к лицу. – Борис Кощеевич будет в ярости! Да он лопнет от бешенства!

Александра посмотрела на нее, потом опустила взгляд на саблю. В зеркале лезвия отразилась ее собственная кривая ухмылка.

– Лопнет, значит…

С каким удовольствием она взмахнула отцовской саблей, с каким справедливым резким визгом распоролись прутья клетки, как брызнули во все стороны сдавшиеся щупальца!

Егор с победной улыбкой вырвался на свободу. Но взглянув как следует на Александру, немедленно ухватил ее за рукав.

– Скорее, вам нужен воздух.

Только теперь Александра поняла, что глазам больно, будто кто-то нажимал на них изнутри, а ребра раздулись. Вслед за Егором она ринулась к далеким проблескам над головой – скорее, скорее… Справа, оглаживая щеку нежной волной, скользнула Маша. Движения ее, плавные и естественные, едва будоражили сгустки тины и указывали путь сквозь водорослевые заросли на волю. Александра плыла следом, стараясь не касаться мертвецов. Вот уже сквозь толщу воды показались вспышки – огоньки мельтешили, разгоняя темноту, а в ушах отозвался мерный хор лягушек.

И вдруг Машины белые пятки дернулись и взболтнули воду. Сверху донесся мерзкий хохот.

– Отпустите ее! – крикнул Егор кому-то.

Александра обнажила саблю.

Существо, что удерживало Машу, совсем не походило на бальную прелестницу, из былой красоты на ней осталось лишь платье. Рот же расползся, обнажая акульи зубы, кожа растянулась, глаза по-рыбьи выпучились и остекленели.

– Медвежье отродье, – рычала она на Машу, – я так и знала…

Длинными костлявыми пальцами она тянула золотые волосы и лязгала челюстью, целясь до уха.