Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914-1917

В тот день, когда я оставил у Протопопова свою визитную карточку, адъютант Арнгольд доложил мне, что по телефону от имени министра получено сообщение с просьбой сообщить, в какое время я могу его принять. У меня не имелось никаких причин для отказа от такой встречи. Более того, мне было очень интересно узнать, почему Протопопову пришлось в отношении меня сменить гнев на милость и просить о свидании, которое, как мне казалось, должно было носить характер делового разговора. Встреча произошла на следующий день в номере гостиницы «Астория», в которой я тогда остановился. В начале войны про «Асторию», выстроенную на Исаакиевской площади напротив германского посольства, ходили самые разные слухи. Было установлено, что строительство гостиницы велось с привлечением германского капитала, а управляли ей германские представители, которые, возможно, попутно занимались шпионажем. Тогда существовало расхожее мнение, что всякий германский подданный и любой представитель германских интересов, будучи за границей, просто обязан помогать германскому Генеральному штабу в получении информации обо всем, что происходит в сопредельных странах, причем не важно, живут ли в них друзья Германии или ее вероятные противники. Вследствие этого гостиница была реквизирована, и управление ею было поручено русским офицерам запаса. Она была специально отведена для размещения военнослужащих, прибывших с фронта по служебным надобностям или в короткий отпуск. Большинство постояльцев гостиницы составляли приезжие из армий или из-за границы и живущие в Петрограде дипломаты.

Я принял Протопопова с расчетом предоставить ему возможность высказать все, что он сочтет нужным. Добиться этого оказалось совсем просто, поскольку приблизительно за два с половиной часа нашей беседы говорил почти исключительно он один. Незадолго до нашей встречи кто-то рассказал мне со слов самого Протопопова, что он надеется без особых хлопот привлечь меня на свою сторону и, может быть, даже сделать своим человеком. Что хотел сказать этим Протопопов, мне не объяснили. Однако если его слова передали мне правильно, то было резонно предположить, что он надеялся убедить меня в правильности курса своей внутренней и, возможно, внешней политики. В ходе двухчасового разговора он не касался вопросов военной и иностранной политики. Следует еще упомянуть, что он не был в числе участников Межсоюзнической конференции. Если бы данные вопросы его действительно сильно интересовали, Протопопов мог без особого труда попросить императора назначить его одним из ее делегатов. Насколько мне известно, никаких попыток в этом направлении он не предпринимал.

Вкратце его политическая программа состояла в следующем. По его выражению, правительство должно было во внутренней политике делать ставку на промышленные центры, но не на те, где «вложенный рубль приносит рубль прибыли», а на такие, в которых «прибыль составляет копейку на копейку». В ответ на это я бросил: «Опираться на лавочников!» Он ожидал, что в ближайшем будущем Государственная дума выступит с осуждением его внутренней политики, и единственное, что можно будет предпринять в этой ситуации, – это перенести открытие ее сессии. Тем не менее Протопопов считал, что, ввиду обнародования императорского указа о созыве Думы, назначенный срок начала ее работы следует соблюсти. Далее необходимо будет Думу распустить и назначить новые выборы, для чего, по его мнению, потребовалось бы по крайней мере шесть месяцев.