Война иными средствами

Вашингтонские политики зачастую лишь в ретроспективе приходят к пониманию геополитической значимости вопросов, ошибочно сочтенных ранее сугубо экономическими. На протяжении многих лет правительство США почти не обращало внимания на правила работы «обязательных» совместных предприятий и на нормы локализации, когда другие страны требовали от западных компаний, желающих выйти на местные рынки, создавать совместные предприятия с национальными (нередко государственными) фирмами или размещать критически важную инфраструктуру на территории данной страны и передавать интеллектуальную собственность. Но когда администрации Обамы пришлось изучить различные варианты санкций против России вследствие украинского кризиса, многолетняя практика такой «ползучей» локализации затруднила положение США, сузила пространство для маневра и обернулась ростом издержек на возможные действия[1024].

Существует также тенденция ошибочно полагать, будто кризисы носят преимущественно военный характер, и при этом нередко пренебрегают значительной экономической составляющей. Сравним, например, количество человеко-часов, потраченных правительством США на определение размеров и состава афганских сил национальной безопасности, – и на размышления о том, как обеспечить экономическую жизнеспособность Афганистана; можно вспомнить и споры о том, вооружать ли иракских курдов или добиваться развития и укрепления здоровья их экономики.

Адекватная реакция и проецирование геоэкономической силы требуют свежего взгляда на внешнюю политику Америки и политику в сфере национальной безопасности, на привычку концентрироваться на традиционном военном подходе; отсюда задача перераспределения нашего далеко не беспредельного дипломатического влияния и необходимость должным образом организовать расходование времени и сил нашего руководства. Это означает, что следует уделять больше внимания театрам геоэкономических действий, в особенности Азиатско-Тихоокеанскому региону. Кроме того, должна присутствовать готовность к занятию жесткой позиции в отношении международного экономического принуждения и отказа от экономических нормативов, в том числе со стороны Китая и России.

Наконец наделение внешней политики США геоэкономической логикой требует пересмотра наших теснейших силовых альянсов в эпоху геоэкономики. Особенно это касается Европы и азиатских союзников Америки. Соглашения наподобие ТТП и ТТИП, безусловно, служат укреплению экономик Европы и Азии, дружественных США, и делают сильнее американских союзников и партнеров, посему они могут считаться позитивными геополитическими шагами. Но внутренней экономической мощи недостаточно. Добиться от этих альянсов геоэкономической эффективности наряду с эффективностью военной, каковую они обеспечивали последние семьдесят лет, весьма непросто, однако нет иного пути получить геополитические выгоды от применения подобных экономических инструментов.

Трансатлантический и азиатский альянсы специально разрабатывались под углом военно-политического реагирования на угрозы безопасности. Когда российское геоэкономическое принуждение и фактическая военная интервенция на Украине стали неоспоримым фактом, обнаружилось, что при столкновении с угрозами геоэкономического характера или в обстоятельствах, побуждающих применить геоэкономические методы, Соединенные Штаты и ЕС, как правило, лишь бессильно разводят руками, и это бессилие наблюдает весь мир. Как отмечалось ранее, почему понадобилось оказывать колоссальное политическое давление на Францию, дабы та приостановила поставки вооружений в Россию в разгар скандала вокруг Крыма? И почему пришлось давить на Германию и Соединенное Королевство ради введения санкций, хотя кризис угрожал, казалось бы, безопасности Европы, а не США? Хуже того, Вашингтон был вынужден рассматривать вопрос о введении санкций против России на основе допущения, что любые потери американских компаний почти наверняка обернутся неожиданной прибылью для французских, британских и немецких фирм.

Если коротко, любые сколько-нибудь серьезные попытки творцов внешней политики США вернуть геоэкономике достойное место в арсенале американской дипломатии должны предусматривать вовлечение наших союзников в открытую и содержательную дискуссию. Американским чиновникам следует оставлять геоэкономике больше пространства в этих союзнических отношениях и донести до наших ближайших союзников тот факт, что, по мнению Вашингтона, нынешняя геоэкономика подразумевает ответы на геоэкономическое принуждение всякий раз, когда таковое случается, и разработку способов (вместе с союзниками) применения геоэкономических инструментов для решения геополитических задач Запада, а также сотрудничество с партнерами в деле восстановления авторитета геоэкономики как элемента западной стратегии.

Урок 3