Война иными средствами

Но гораздо чаще китайское геоэкономическое принуждение в Юго-Восточной Азии осуществляется куда более утонченно, если угодно. Иностранные компании ощущают давление на бизнес, сама деловая среда поддается китайскому запугиванию, а любой всплеск напряженности, который препятствует перетоку сырья и товаров между Китаем и странами Юго-Восточной Азии (в особенности Вьетнамом и Филиппинами), отзывается колебаниями в мировой экономике[541].

Влияние Китая в регионе подкрепляется объемами двусторонней торговли. Торговый оборот между Китаем и Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в 2013 году составил 350 миллиардов долларов; объем двусторонней торговли в том же году достиг 36,4 миллиарда долларов с Филиппинами, 40 миллиардов долларов с Вьетнамом и 60 миллиардов долларов с Индонезией[542]. Положение Китая как наиболее важного торгового и инвестиционного партнера практически всех стран Юго-Восточной Азии чревато катаклизмами для региона при использовании Пекином любых инструментов геоэкономического принуждения и вынуждает эти страны действовать соответственно. К примеру, Вьетнам смягчил позицию в территориальном споре по итогам конфликта Китая с Филиппинами[543]. Экономическая власть Китая над Вьетнамом такова, что Ханой еще уязвимее, чем Манила, перед экономическим принуждением: Вьетнам сильно зависит от КНР в поставках резины и прочего импорта, который впоследствии превращается в товары вьетнамского экспорта[544]. В отличие от Филиппин, Вьетнам не заключал договора о взаимной помощи и обороне с США. Возможно, не случайно притязания Китая на Южно-Китайское море столь агрессивны по отношению к Вьетнаму (КНР требует «вернуть» 70 процентов исключительной экономической зоны Вьетнама); эти воды чрезвычайно важны для любой страны, в рационе населения которой преобладает рыба[545]. Конфликт видится неизбежным, поскольку вьетнамское правительство поставило «дерзкую задачу» перед своими рыболовами – чтобы отрасль приносила 60 процентов ВВП страны к 2025 году.

Вьетнамское руководство разрабатывает планы защиты, которые предусматривают диверсификацию поставок в случае китайских экономических санкций, но текущий уровень экономической зависимости делает эти планы малоосуществимыми[546]. Возможно, именно с учетом потенциала геоэкономических принуждений со стороны Китая Ханой не озвучивает целей, которые вынудили бы проверить эти планы на практике.

В регионе, где «нет ничего привлекательнее денег», геоэкономические действия Китая не только помогают улаживать территориальные споры, но и служат более значимой цели вытеснения США из Юго-Восточной Азии[547]. Си Цзиньпин и другие лидеры нынешнего Китая как будто вновь осознали важность социальных институтов, особенно если вспомнить, насколько достижение геополитических целей Китая в регионе зависит от легитимности процесса. Для Пекина все началось с саммита АСЕАН в 2010 году во Вьетнаме; на этом форуме страны АСЕАН, одна за другой, присоединялись к широкому фронту против Китая с его «экзотическими» притязаниями, и результатом стало совместное заявление, которое не прямо, но достаточно сурово осуждало Китай.

Урок не пропал втуне. Председательствуя в АСЕАН в следующем году, Индонезия, по сути, повторяла прошлогодние заявления, не смягчая и не ужесточая позицию организации. К моменту, когда Камбоджа заняла место председателя АСЕАН в 2012 году, Пекин успел составить схему противодействия. Камбодже пообещали выделить кредиты и субсидии на общую сумму 2,7 миллиарда долларов (резкое увеличение по сравнению с 1,9 миллиарда долларов, инвестированными КНР в Камбоджу в 2011 году); эта сумма более чем вдвое превышала инвестиции всех стран АСЕАН и в десять раз превосходила объемы помощи США[548]. В благодарность в июле 2012 года Камбоджа воспользовалась положением председателя АСЕАН, чтобы заблокировать совместное заявление с осуждением роли Китая в усугублении территориальных конфликтов в Южно-Китайском море; впервые за сорок пять лет страны АСЕАН не смогли прийти к единогласному мнению по поводу совместного заявления[549]. Тот факт, что саммит АСЕАН проходил во Дворце мира, открытом в октябре 2010 года на китайские деньги, лишь подчеркнул иронию судьбы. Также в 2012 году Китай запретил президенту Филиппин Бениньо Акино III участвовать в торговой ярмарке Китая и стран АСЕАН, пока он не отзовет филиппинское обращение в арбитраж ООН по поводу спорных островов в Южно-Китайском море. Президент Акино не поддался шантажу Пекина и не поехал в Китай, пожертвовав тем самым потенциальными торговыми контрактами – с КНР и другими странами региона[550].