Война хаоса

Мне приснился удивительно странный сон, показывает он.

И хотя сами эти слова из языка Бездны…

Он показывает их безупречно чистым голосом Земли.

Жизнь в мирное время

Славные дни

[Виола]

– Послушай! – говорит Брэдли. Хотя мы далеко от города, РЁВ жителей и армии так громок, что Брэдли вынужден его перекрикивать. – В кои-то веки радуются чему-то хорошему.

– Интересно, снег будет? – спрашиваю я, сидя на Желуде и глядя в небо, которое затянуло серыми тучами. До сих пор было ясно и морозно. – Я никогда не видела снега.

Брэдли улыбается:

– Я тоже. – Он улыбается и в Шуме – над неуместностью моих слов.

– Извини. Это все лихорадка.

– Мы почти на месте, – сообщает Брэдли. – Скоро будешь в тепле.

Мы спускаемся по разбитому зигзагу дороги, ведущей с холма на главную площадь города.

Возвращаемся домой после вчерашней артиллерийской атаки.

Сегодня утром мы заключили мир. На сей раз по-настоящему.

Мы смогли. Не без помощи мэра – чему госпожа Койл уж точно не обрадуется, – но мы действительно заключили мир. Через два дня состоится первое заседание совета спэклов и людей, на котором мы обсудим все нерешенные вопросы. Пока человеческую половину совета представляют Брэдли, Симона, я, Тодд, мэр и госпожа Койл. Вшестером мы попытаемся каким-то образом договориться со спэклами об устройстве нового мира.

Где будем жить бок о бок, вместе.

Жаль только, моя болезнь все портит. Мы добились мира, настоящего мира, сбылась моя мечта, а у меня раскалывается голова и кашель никак не отпускает…

– Виола? – с тревогой окликает Брэдли.

И тут в конце дороги появляется Тодд – он бежит нам навстречу. Меня бьет такой жар, что кажется, Тодда выносит из города на волне радостных криков. Потом мир вдруг ослепительно вспыхивает, я зажмуриваюсь, а Тодд уже рядом, тянет ко мне руки…

– Я тебя не слышу, – говорю я.

И падаю из седла прямо в его объятия.

[Тодд]

– Славный новый день! – грохочет над площадью голос мэра. – День, когда мы разбили врага и вступили в новую эру!

Толпа под нами радостно ревет.

– Надоел хуже горькой редьки, – ворчу я, придерживая Виолу, чтобы она не свалилась со скамьи.

Мы трое – Брэдли, Виола и я – сидим в телеге перед забитой людьми площадью. Лицо мэра висит не только в воздухе на огромной проекции за нашими спинами, но и на стенах двух зданий. Это он тоже сам научился делать. Брэдли хмурится, а мэр поет соловьем, как ни в чем не бывало. Госпожа Койл и Симона стоят по обе стороны от нас и хмурятся еще пуще.

Виола поворачивает голову.

– Очнулась! – говорю я.

– Я спала? – удивляется Виола. – А почему я не в постели?

– Вот и я хотел бы узнать! – сердито цежу я. – Мэр сказал, что сначала тебе надо побыть здесь, но еще две секунды этого трепа, и я…

– Наша миротворица пришла в себя! – объявляет мэр, глядя на нас. Перед ним стоит микрофон, но ему он, похоже, без надобности. – Так давайте же воздадим ей хвалу за то, что она спасла наши жизни и положила конец войне!

Внезапно нас окатывает гигантская волна РЁВА.

– Что происходит? – спрашивает Виола. – Почему он меня расхваливает?

– Потому что ему нужен герой, а я на эту роль никак не гожусь, – шипит госпожа Койл.

– И разумеется, я должен поблагодарить нашу грозную госпожу Койл! – добавляет мэр. – Она оказала неоценимую поддержку моей кампании.

– Поддержку?! – выплевывает госпожа Койл.

Но ее почти не слышно, потому что мэр вещает дальше:

– Однако, прежде чем она обратится к вам с речью, я должен сделать еще одно объявление. Мне хотелось, чтобы Виола непременно его услышала.

– Какое еще объявление? – спрашивает меня Виола.

– Понятия не имею. – Я пожимаю плечами.

И это действительно так.

– Мы совершили прорыв! – провозглашает мэр. – В этот самый день мы совершили прорыв в борьбе с ужасным недугом, который вызывали удостоверения личности!

Сам того не замечая, я крепко вцепляюсь в Виолу. Толпа погрузилась в абсолютное молчание. Зонды передают речь мэра и на холм. Ему внимает весь мир.

– Мы нашли лекарство!

– ЧТО?! – вскрикиваю я, но меня уже заглушает ликующий рев толпы.

– Как же кстати эта добрая весть именно сегодня, когда мы заключили мир! – продолжает мэр. – Как чудесно и отрадно, что на пороге новой эры я могу объявить: с болезнью железных лент покончено!