Читаем Война хаоса полностью

Война хаоса

– Спасибо, – царственным кивком головы благодарит меня госпожа Койл. – Из тебя получится прекрасный предводитель, Виола Ид. – И едва слышно, почти про себя, добавляет: – Да, несомненно.

Мэр все еще пытается настоять на своем, но Брэдли и Симона непреклонны, так что в конце концов ему приходится уступить.

– Ладно, будь по-вашему. – Мэр услужливо подставляет локоть госпоже Койл. – Не пора ли нам обратиться к населению?

Госпожа Койл не принимает его руки и решительно устремляется к сцене. Мэр бросается за ней, чтобы толпа увидела, как он уступает ей право подняться на подмостки первой.

– Как это понимать? – вопрошает Тодд, провожая их удивленным взглядом.

– Вот-вот! – озадаченно подхватывает Брэдли. – С каких пор ты ее слушаешься?

– Пожалуйста, будьте чуточку добрее, – вмешивается Симона. – Я, кажется, понимаю, что делает Виола.

– И что же? – спрашивает Тодд.

– Добрые люди Нового света! – раздается голос целительницы в динамиках. – Мы добились очень многого!

– Госпожа Койл думает, что ее правление подходит к концу, – поясняет Симона. – Это ее прощание.

Уилф озадаченно морщит лоб:

– Прощание?

– Как далеко завел нас президент Прентисс! – продолжает госпожа Койл. – Мы и не помышляли, что это возможно.

– Она все еще наш предводитель! – вмешивается Ли. – На холме полно людей, полно женщин, которые…

– Да, но мир меняется, – говорю я. – И меняют его другие люди.

– Поэтому она по собственной воле слагает с себя полномочия, – с чувством добавляет Симона. – Уже одно это достойно восхищения. Не каждому дано уметь вовремя уйти.

– Он подвел нас к одному краю бездны, – вещает госпожа Койл, – и тут же перенес на другой.

– Прощание? – уже громче переспрашивает Уилф.

Услышав тревожные нотки в его голосе, я оборачиваюсь:

– Что такое, Уилф?

Но в этот миг до Тодда тоже доходит, и он распахивает глаза.

– Он убивал, чтобы защитить нас, – продолжает госпожа Койл. – Убивал сотнями, тысячами…

В толпе поднимается недовольный ропот.

– Она думает, что это конец, Виола, – выдавливает Тодд. – Она думает, это конец!

Я оборачиваюсь к сцене.

И слишком поздно поднимаю, что натворила госпожа Койл.

[Тодд]

Я срываюсь с места прежде, чем успеваю что-то понять – у меня только одно на уме: добраться до сцены, добраться туда, прежде чем…

– Тодд!

Оборачиваюсь: Брэдли схватил Виолу за плечи и держит, а Симона и Уилф бегут за мной к сцене…

Туда, откуда летят неугодные толпе слова госпожи Койл…

– Мир, испачканный кровью невинных людей и спэклов, – говорит она в микрофон. – Мир, путь к которому выложен трупами женщин…

Толпа начинает свистеть и гнать госпожу Койл прочь, а я к этому времени подбегаю к краю сцены…

Мэр улыбается словам целительницы, и это опасная улыбка – я знаю ее слишком хорошо, она означает: давай говори, говори, рой себе яму…

Но меня осеняет другая мысль…

Я запрыгиваю на сцену: госпожа Койл справа от меня, мэр слева…

Симона запрыгивает следом, за ней – Уилф…

– Мир, – продолжает госпожа Койл, – который он выбил у врага кровавыми кулачищами…

Мэр удивленно оборачивается к нам.

В этот самый миг госпожа Койл поворачивается к нему:

– Но не перевелись еще люди, которым дорога судьба этой планеты…

Она расстегивает пуговицы на пальто…

И все мы видим у нее на поясе бомбу…

[Виола]

– Пусти! – визжу я, пытаясь вырваться из рук Брэдли, когда Тодд взлетает на сцену, а следом за ним Симона и Уилф.

Потому что я наконец поняла…

Однажды госпожа Койл сказала мне: «Ты не представляешь, на какие чудеса способно имя мученика… Память о тебе повела бы нас в бой…»

Толпа охает: они видят все на проекции…

Мы с Брэдли тоже видим…

Со спокойным и бледным, точно блюдце молока, лицом, госпожа Койл распахивает пальто: под ним оказывается пояс, начиненный взрывчаткой, которой хватит, чтобы убить и ее, и мэра…

И Тодда.

– ТОДД! – кричу я.