Война хаоса

Но зато теперь у нас есть ты, сынок, самый юный житель города, а может, и всего света. Уж ты-то обязательно все исправишь, правда? Ты родился в Новом свете, и тебе не придется повторять наших ошибок. Ты стряхнешь прошлое и, быть может, построишь настоящий рай на этой планете.

У меня внутри все сжимается, потому что именно этого мама желала мне с самых первых страниц.

Пожалуй, на сегодня с тебя хватит ответственности. А мне пора идти на тайное собрание, которое устраивает мэр Элизабет.

Знал бы ты, мой красавец, как я боюсь услышать, что она задумала.

И все. На этом дневник заканчивается.

Дальше – пусто.

Больше ни слова.

Я поднимаю глаза на мэра:

– И что задумала мэр Элизабет?

– Напасть на меня и мою армию, Тодд. Атаку мы отразили, попытавшись максимально сократить потери с обеих сторон. Но потом женщины совершили массовое самоубийство, чтобы обречь нас на гибель. Прости, но все случилось именно так.

– Неправда! Моя мама никогда бы так не поступила! Бен говорил…

– Я не смогу тебя переубедить, Тодд. – Мэр хмурится со скорбным видом. – Что бы я ни сказал, это не изменит твоего мнения. И я не отрицаю, что совершал ошибки, возможно, даже роковые ошибки, из-за которых потом все пошло наперекосяк. – Он наклоняется ближе. – Но это в прошлом, Тодд. Сейчас все по-другому.

Глаза у меня до сих пор на мокром месте: я все представляю, как мама писала свои последние слова.

В страхе перед будущим.

О котором я так и не узнал.

Потому что ответа здесь нет. В дневнике нет ни слова о том, что случилось на самом деле. Я не узнал о мэре ничего нового.

– Я скверный человек, Тодд, – говорит он. – Но я исправляюсь.

Я поглаживаю пальцами кожаную обложку маминого дневника, ощупываю порез. Я не верю в эту версию событий и никогда не поверю, это уж точно.

Но я верю, что он в нее верит.

И возможно, искренне сожалеет.

– Если ты когда-нибудь причинишь вред Виоле, – говорю я, – тебе не жить, и ты это знаешь.

– Потому-то, в числе прочего, я никогда этого не сделаю.

Я сглатываю слюну.

– Лекарство в самом деле ее вылечит? Оно спасет ей жизнь?

– Да, Тодд. – Больше мэр ничего не говорит.

Я поднимаю глаза к небу – над нами висят тучи, но снега пока не было. Очередная морозная и бессонная ночь – ночь перед первым заседанием большого совета. Ночь перед утром, когда мы начнем строить настоящий Новый свет.

Прямо как писала моя ма.

– Принеси мне повязки с лекарством. Я сам наложу, – говорю я.

Мэр издает едва слышный звук – будто бы даже в Шуме, – и видно, что он сдерживает улыбку. Искреннюю улыбку, искренние чувства.

– Спасибо, Тодд.

Я долго молчу…

Но в конце концов все-таки говорю:

– Пожалуйста.

– Господин президент!

К нам подходит мистер О'Хара и ждет, когда ему дадут слово.

– В чем дело, капитан? – не сводя с меня глаз, спрашивает мэр.

– Тут человек пришел… Весь вечер донимал наших солдат, требовал с вами встречи. Хочет выразить вам почтение и заявить о своей поддержке.

Мэр даже не пытается скрыть досаду:

– Если я стану выслушивать всякого, кто захочет…

– Просил передать, что его зовут Иван Фарроу, – добавляет мистер О'Хара.

Мэр удивленно вскидывает брови.

И тут на его лице появляется совсем другая улыбка.

Иван Фарроу. Человек, который всегда встает на сторону сильных.

[Виола]

– Посмотрите, какая красота, – говорит Симона по внутренней связи, когда корабль медленно поднимается в воздух.

Раздается щелчок, и на всех экранах в палате появляется розовое солнце, всходящее над далеким океаном.

Уже через минуту его вновь затягивает тучами.

– Солнце встает, – говорит Брэдли и тянется Шумом к Ли, чтобы показать ему картинку.

– Добрый знак, – замечает тот. – Когда солнце проглядывает утром сквозь тучи.

– Мы летим строить новый мир! – говорит Брэдли, Шум его полон тепла и волнения. – На этот раз по-настоящему! – Он улыбается, и вся комната наполняется его радостью.

С нами нет только Уилфа: он поскакал на Желуде в город и встретит нас уже там. Госпожа Койл сидит на стуле подле моей кровати. Она пропадала всю ночь – не сомневаюсь, придумывала способ одержать верх в битве с мэром.

А может, пыталась смириться со своим поражением.

Эта мысль, как ни странно, наводит на меня грусть.

– Ты решила насчет лекарства, Виола? – тихо спрашивает меня она.

– Нет. Поговорю сначала с Тоддом. Но знайте, даже если я соглашусь принять лекарство, это не назло вам. Ничего не изменится…

– Изменится, дитя. – Госпожа Койл заглядывает мне в глаза. – Пойми меня правильно. Я уже примирилась с этим. Одно из ключевых умений настоящего лидера – чувствовать, когда пора передать бразды правления другому…

Я пытаюсь сесть:

– Не хочу я принимать никакие бразды…