Война хаоса

– Отлично, – отвечает госпожа Койл, скрестив руки на груди. – Благодаря соку алоэ, который Прентисс якобы обнаружил в оружии спэклов, сильный антибиотик действует в десять – пятнадцать раз быстрее и бьет по бактериям так стремительно, что те не успевают перегруппироваться. Гениальное решение. – Она смотрит мне прямо в глаза, и, клянусь, в ее взгляде я вижу печаль. – Настоящий прорыв.

– Но вы все равно ему не доверяете? – шепчу я.

Госпожа Койл тяжело вздыхает и садится рядом со мной:

– А как я могу ему доверять? После всего, что он натворил? Как мне не отчаиваться, видя, что все эти женщины с готовностью принимают лекарство… и, возможно, загоняют себя в ловушку? – Она прикусывает губу. – Вот теперь и ты…

– Еще не факт, – возражаю я.

Госпожа Койл делает глубокий вдох и медленно выдыхает.

– Не все женщины поверили мэру. Многие еще ждут, что я изобрету для них другое лекарство. И я изобрету, вот увидишь.

– Верю. Но когда?

На лице госпожи Койл появляется настолько необычное для нее выражение, что я не сразу его узнаю.

Это лицо проигравшего.

– Ты так больна, сидишь в своей каморке и даже не догадываешься, какую из тебя сделали героиню.

– Я не героиня.

– Брось, Виола. Ты встретилась со спэклами лицом к лицу и победила. Ты теперь образец для подражания. Символ нового будущего. – Госпожа Койл отводит взгляд. – Не то что остальные, кто остался в прошлом…

– Неправда…

– Ты поднялась на холм девчонкой, а спустилась взрослой женщиной. Меня по пятьсот раз на дню спрашивают, как себя чувствует Миротворица.

Только тут я понимаю, куда клонит госпожа Койл:

– Если я приму лекарство, по-вашему, его примут все остальные?

Госпожа Койл не отвечает.

– И тогда он победит окончательно, – продолжаю я. – Так вы думаете.

Госпожа Койл по-прежнему смотрит в пол. Через некоторое время она все же заговаривает, но тему выбирает неожиданную:

– Как я скучаю по океану… На быстром коне туда можно добраться за полдня, но я не была на побережье с тех пор, как мы бросили затею с рыбацкой деревней. Я уехала в Хейвен и больше не возвращалась…

Никогда не слышала, чтобы госпожа Койл так тихо разговаривала.

– Тогда я знала: в Хейвене еще есть за что бороться, – добавила она.

– И сейчас есть! Ничего не изменилось.

– Сдается, я проиграла, Виола…

– Но…

– Не спорь, дитя. У меня и раньше отбирали власть, но я всегда знала, что вернусь. Теперь не то. – Госпожа Койл поворачивается ко мне, в ее глазах только печаль, все остальные чувства надежно скрыты. – А вот ты еще можешь побороться, дитя.

Она кивает, словно бы сама себе, потом кивает еще раз и встает.

– Куда вы? – спрашиваю я вдогонку.

Но она уходит, так и не оглянувшись.

[Тодд]

Я показываю ему мамин дневник:

– Хочу прочитать конец.

Мэр отрывается от донесений:

– Правда?

– Хочу узнать, что случилось. С ее слов.

Мэр выпрямляется:

– И ты думаешь, что я боюсь открыть тебе правду?

– А боишься?

– Только потому, что не хочу тебя расстраивать, Тодд.

– Расстраивать меня?

– Времена были страшные, тяжелые. Та история закончилась одинаково плохо по всем трем версиям – моей, Бена и твоей мамы.

Я продолжаю сверлить его взглядом.

– Ну хорошо, – со вздохом говорит мэр. – Открывай последнюю страницу.

Я смотрю на него еще секунду, а потом с замиранием сердца раскрываю мамин дневник на последней записи – что же я там увижу? Строчки сливаются в привычную лавину черных камней (хотя некоторые слова я уже узнаю), но я нахожу глазами последние абзацы, последние слова моей мамы…

И внезапно, не успеваю я подготовиться…

Я ненавижу эту войну, сынок…

(вот она, моя мама…)

Я ненавижу эту войну, сынок, потому что она угрожает твоему будущему. Бороться со спэклами и так было очень тяжело, а теперь еще в наших рядах намечается раскол: между Дэвидом Прентиссом, главнокомандующим нашей маленькой армии, и Джессикой Элизабет, мэром города. Многие мужчины и женщины, включая Бена и Киллиана, разделяют ее взгляды на то, как нужно вести войну.

– Ты поссорил горожан? – спрашиваю я.

– Не я один, – вздыхает мэр.

Боже, как больно мне на это смотреть, Тодд, как больно видеть эти распри, а ведь мы еще даже не успели заключить мир со спэклами! Боюсь, нам никогда не построить здесь настоящий Новый свет, если мы не оставим позади старые разногласия.

Мэр дышит легко, почти не напрягаясь – с прошлыми разами не сравнить.

(и этот тихий гул…)

(я знаю, он соединяет нас…)