Война Кланов. Медведь 2

Охотница кивает. Присаживается на табуретку, тяжело вздыхает.

– Ничего, это не твоя война. Зато на обратном пути я с тебя живого не слезу, если не напаришь, да не накормишь от души.

– Будет сделано. Пойдем, посмотришь, что нужно. А вы чего расселись? Если не пойдете в баню, то потрошите запасы – разрешаю! – кидает он на выходе, когда охотница уже вышла из комнаты.

– Не надо ничего, Лексеич. Мы по пути сами возьмем в магазине! Ребята, собирайтесь, через десять минут выдвигаемся! – командует охотница.

Наши сборы были не долгими. Ребята завязывают рюкзаки, крепят их на плечах, я подхватываю пакет с одеждой, и мы выходим на улицу. Ребра арбалета так и выпирают из рюкзака Александра. Он не собирал его при мне ни разу, надо будет на стоянке попросить посмотреть.

Вскоре выходит охотница, в её руках покачивается холщовая сумка. Следом вышагивает Семён Алексеевич. Мы благодарим его за приют и ночлег, пожимаем крепкую мозолистую ладонь и проходим на улицу мимо рычащего волкодава.

– Ни клыка, ни когтя! – доносится нам вслед, когда мы идем по тихой улочке поселка.

Я оглядываюсь. Охотник выводит наружу собаку, и прислоняется к косяку калитки. По сравнению с псом он кажется маленьким, тщедушным, никак не похожим на грозного охотника. Хотя и на нашу тетю Машу не скажешь, что она своими руками проводила на тот свет целую армию оборотней.

Поселок похож на «Медвежье». Такие же домики, заборчики, калиточки… Такие же люди. Поселок живет своей жизнью. Дорогу перебегают пугливые куры, возле коричневого дома пасется черно-белая коза, крики петухов доносятся из-за заборов. Несколько старушек сидят на лавочке и здороваются с нами, когда мы проходим мимо. Теперь им есть о чем поговорить на сегодня и завтра.

У темнозеленого забора, почти на самом выходе из поселка, на нас уставились двое мальчишек. Оба белобрысые, тот, что помладше, даже засунул палец в рот. Группа из трех рослых мужчин и хрупкой женщины привлекает внимание, и я заметил шевеление занавески в окне крайней избы. Любопытство всегда было примечательной чертой селян. Это в городе всё равно на людей, а в деревне чуть ли не каждый на виду. Обсудят, обрядят, прикинут и примут по своему соображению.

– Эх, молочка бы козьего, – мечтательно протягивает Вячеслав.

– А не обдрищешься? – спрашиваю я, оглядываясь на грязноватую козу.

– А ты налей и отойди! – пищит Вячеслав детским голоском.

Мы выходим за поселок. Вглубь леса уползает наезженная дорога. По такой можно проехать на машине или жарким летом, или заснеженной зимой. Весной и осенью дорога превращается в кашу, по которой и лесовозы-то пробираются с трудом. Потому-то и любят в деревнях не легковые машины, а «Уазики» и трактора. В канавах блестят лужи, березы и ели старательно выдвигают лапы навстречу солнцу. Деревья не страшит, что проезжающая машина может сломать их, главное – схватить чуть больше солнечного света.

– Мы ещё прогуляемся или отдашь своё сокровище? – обращается охотница к Александру.

– Только поаккуратней, – Александр протягивает соску тетё.

– Можешь сам попробовать, родная кровь быстрее откликнется, – ворчит тетя Маша.

– Давайте уж быстрее, а споры оставите на потом, – нервничает Вячеслав. Понятно, что ему неприятно обсуждать ребенка девушки, к которой он ещё испытывает чувства.

Тетя Маша накрывает ладонью пустышку и говорит, глядя Александру в глаза:

– Вызываем вместе. Так она наверняка откликнется.

Александр кивает и закрывает глаза. От деревни нас скрывает зелень деревьев. Птицы щебечут так, словно устроили конкурс, кто кого перекричит. Сумрачная тайга в свете солнца кажется теплой и приветливой. Запахи деревни перебивают свежие ароматы земли и цветущих кустов.

Мы с Вячеславом смотрим на застывших охотников. Ни движения, ни шевеления от вдоха. Фигуры могли спокойно занять места в музее мадам Тюссо. И вместе с тем в воздухе возникает напряжение, словно рядом с нами поставили трансформаторную будку. Окружающее поле наэлектризовалось, ещё чуть-чуть и запляшут молнии. По крайней мере, волоски на руках встают дыбом.

Вячеслав молчит. Может у него перед глазами возникла та самая картина, когда Александр выслеживал Марину? Носком кеда Вячеслав перекатывает сосновую шишку. Минуты три мы ждем от охотников какого-нибудь движения. В кронах деревьев шумит ветер, птицы также горланят на разные лады.

– Не отставайте! – бросает охотница, подхватывает сумку для «сменной обуви» и кидается в чащу.

Это настолько неожиданно, что мы вздрагиваем и переглядываемся. Следующим нас настигает окрик Александра, который бежит за тетей Машей.

– Быстрей! Осталось мало времени! – и его фигура скрывается за лапами ели.

Как стадо лосей мы ломимся сквозь чащобу. Охотница берет такой темп, что как мы не стараемся, не можем догнать. У меня пару раз возникает мысль перекинуться в берендея, но оставляю её как неудачную – мы слишком близко от деревни. Я не уверен, что не поверну туда…

Они всего лишь пища…