Война Кланов. Медведь 2

– Ладно, я никому не скажу. Подкинь дровишек и буди остальных, по холодку будем выдвигаться, – шепчет охотница.

Она сноровисто приделывает котелок с вчерашней похлебкой над получившим свежую пищу огнем, вскоре по поляне ползет манящий запах. Желудок также урчит, нисколько не обманутый прожеванными сосновыми иглами. Ребята просыпаются с ворчанием медведей, выходящих из спячки.

Первые лучи солнца только касаются верхушек деревьев, когда охотница велит тушить костер и собираться в путь. Похлебка булькает внутри и требует прилечь и успокоиться, но тетя Маша железным голосом намекает, что она никого не держит. И снова начинается гонка…

День меняется ночью. За ночью вновь идет день. Трое суток в сплошном беге. Мы бежим так, что обгоняем ветер. Ночной дождь нимало не смущает. Никто не стонет. Я уже не думаю о возвращении – после стольких-то мучений…

«Ещё немного!» – звучит на каждом привале, и мы даем ещё немного.

Лопнувшие кеды уже у троих. Охотница каким-то образом ухитряется обходить сучки и по кочкам болот прыгает с элегантностью газели. Мы же перевязываем обувку оторванными лоскутами одежды. Мозоли проходят за ночь, но до ночи нужно ещё дожить.

Несколько раз до моих ноздрей доносится запах волка. Я видел, как принюхивается Вячеслав, но запах так далек, что непонятно к кому он относится: к хищнику или оборотню. Мы бежим…

– Стойте! – на третий день изнурительной гонки командует охотница.

Мы тут же останавливаемся. Руки на коленях, из горла вырывается сип. Глаза жжет от едкого пота. Уже не до красот, упасть бы и не вставать…

– Ещё немного? – шепчет Вячеслав. Сил на разговоры не остается, но не пошутить он не мог.

Я падаю в мягкий мох. Под коленями хлюпает небольшая лужица. Позади обширное болото, по которому пронеслось стадо бешенных лосей. Главное – встать именно туда, куда вставала нога охотницы. Как она угадывала направление – непонятно.

Чахлые березки и высокая осока ростут на небольшом луге впереди. Охотница застывает как гончая в стойке. Она протягивает руку назад, и Александр без вопросов подает ей пустышку.

Охотница даже не запыхалась. Я же щупаю сдувшийся живот. Кто-то мучает себя диетами и спортзалом в надежде похудеть, этих бы людей сюда – сразу бы раздумали терять вес.

– Они недалеко, я их чую. Но рядом целая армия перевертней, передвигаемся со всевозможной предосторожностью…

– Тетя Маша, они живы? – выдавливает из себя Александр.

Он не показывает, как ему трудно держать ритм бега. А ведь на протезе далеко не убежишь. Но он бежал. Я видел, как кривилось скуластое лицо на привалах, когда отстегивал медное оружие и растирал горящую култышку. Вида старался не показывать, но ясно и без слов. Я забрал его вещмешок и теперь в спину ритмично стучится ребро арбалета.

– Да, живы. Идем след в след. Тут запах идет незнакомый. Держи иглы наготове, – она поворачивается к Александру.

– Хорошо, – он вытаскивает из кармана несколько стержней.

Протез он проверял каждый вечер, чтобы от сырости и движения механизм действовал как надо. Мы заходим в высокую траву, стараясь наступать на следы впереди идущей.

– Тут нужно перелезть, – командует охотница и мы перекидываем ногу через еле видимую натянутую струну.

– Тут пригнуться, – мы проползаем под струной между берез.

Спустя долгий час, когда нервы кажутся вымотанными до предела, мы покидаем зловещий луг. Растяжек и ловушек там оказалось достаточно, чтобы целая армия не смогла пересечь небольшое пространство. По лесу идем также тихо. Ловушки попадаются ещё несколько раз, но вскоре перед нами выныривает невысокая избушка. Чуть не сказал на курьих ножках, но по-другому её и не назовешь. Слишком уж древней и сказочной она выглядит.

Дранка на крыше выцвела на солнце, поляну вокруг избушки окружают толстые пеньки. Полянку специально под дом расчищали… В темных оконцах мелькает бледное пятно и вскоре скрипит дверь. Из дома выбегает темноволосая девушка… Халат наэлектризовался и липнет к трико на ногах… Волосы распущены, на припухшем лице следы слез…

Я вижу, что Александр может выдержать ещё месяц нагрузок. Спокойно дал бы зуб за то, что он пробежит ещё с десяток километров и не охнет. Однако сейчас он спотыкается. В этот момент мой друг стареет на десять лет. Он не может сделать и шага, в отличие от другого человека… Мы все увидели – на кого смотрит девушка.

– Людмила! – раздается рядом.

Вячеслав бросается к девушке, она бежит ему на встречу. Как в фильме, честное слово. Но это не фильм, их притягивает друг к другу, как два сильных электромагнита в опытах физиков. Она обхватывает ладонями лицо Вячеслава и целует, куда достанут губы. Тот не отстает от неё в ласках и объятиях. Я впервые замечаю, что этот сильный берендей может не только гнуть, ломать или крушить, но и нежно держать на руках возлюбленную. Он подхватывает её как перышко и несет к дому.

Шепчутся тихо кусты у дороги:

– Взгляни на него, до чего же счастливый.

Спешу я навстречу, и несут меня ноги