Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

Уоллер, охваченный очередным приливом уверенности, выступил против него. «Стоит разбить эту армию, и все будет кончено», – уверял он Комитет Обоих королевств. Однако в одиночку не смог бы бросить вызов королю, поэтому Эссексу и Манчестеру было приказано присоединиться к нему. Мнение французского посланника оказалось верным. Манчестер, на каждом шагу выражавший протест, злившийся на Кромвеля и теперь испытывавший ревность к Уоллеру, на неделю остановился в Сент-Олбенсе, а потом побрел в Рединг и застрял там, хотя с каждой почтой из Лондона ему приносили приказ следовать дальше. «Они хотят, чтобы я шел на запад. На запад, ха! Но они не назвали точного места… это может быть Западная Индия или Сент-Майклс-Маунт», – ворчал он себе под нос и добавлял, что лучше было бы заключить мир. В Хемпшире Эссексу удалось собрать всего несколько сот человек из своей бедной, потрепанной кавалерии и меньше тысячи пришибленных безоружных пехотинцев, вышедших из Фоуи, поэтому он был расположен идти на соединение с Уоллером даже меньше, чем обычно.

Несмотря на то что Руперт со своими подкреплениями еще не подошел и прислал сообщение, что его новая армия еще несколько дней не сможет выступить, король в Солсбери не терял уверенности, а «Горинга охватила страшная веселость», и он с отрядом из 200 солдат с пиками выгнал Уоллера с его людьми из их жилищ. «Мы собирались вступить с ними в бой, – писал один кавалер, – но они нас разочаровали, бросившись бежать». Кавалеры были очень довольны собой, глядя, как их враги, спотыкаясь, разбегались от них под сильным осенним дождем. Манчестер, который наконец согласился сдвинуться с места, соединился с Уоллером 19 октября в Бейзингстоке, куда вскоре после этого пришли жалкие остатки кавалерии под началом Бальфура. Через 48 часов за ними последовал граф Эссекс со своей пехотой. Манчестер и Кромвель теперь враждовали открыто, Эссекс сказался больным. Несмотря на то что формально соединение состоялось, ссоры между командирами и подавленное настроение их промокших солдат не предвещали ничего хорошего.

Замок Доннингтон – старая квадратная крепость, стоявшая сразу же к северу от Ньюбери и служившая аванпостом роялистов на лондонской дороге, была в осаде уже почти месяц. Когда люди Уоллера бежали из Андовера, он отозвал осаждавших от Доннингтона, губернатор которого полковник Джон Бойс, покрывший себя славой в ходе этого тяжелого, но успешного сопротивления, 21 октября был посвящен Карлом в рыцари. В Бейзинг-Хаус, большом, хорошо укрепленном доме маркиза Винчестера, который находился в окружении свыше четырех месяцев, роялисты благополучно отбили совместную атаку Уоллера, Эссекса и Манчестера, в то время как король, по-прежнему ожидавший прибытия принца Руперта и его сил с запада, занял Ньюбери.

II

Пока люди короля занимались этим в Англии, он получил первое сообщение из Шотландии от Монтроза. После победы на подступах к Перту Монтроз пошел в направлении Данди, но не стал брать его, а повернул на север в сторону Абердина. Лорд Гордон, которому не удалось поднять своих людей на защиту Ковенанта, печально стоял в стороне, глядя на это вторжение на территорию его клана. Монтроз повернул на запад вверх по течению Ди, по дороге набирая рекрутов. В Драме он пошел по ее северному берегу, избегая встреч с войсками из Стоунхейвена, посланными остановить его, и 13 сентября появился под Абердином.

Несмотря на два года проповедей знаменитого священника Энтрю Канта, абердинцы стали ковенантерами лишь по принуждению; но у них был мэр-ковенантер, а весной в городе разместили сильный правительственный гарнизон. Монтроз предупредил, что, если его не пустят в город, он возьмет его штурмом, поэтому им лучше позаботиться о безопасности женщин и детей. Ему отказали, и, когда его посланец возвращался назад, какой-то солдат умышленно выстрелил в него и убил сопровождавшего его барабанщика. Эта ничем не спровоцированная жестокость «привела Монтроза в бешенство», он предупредил город о том, какая судьба его ждет, если его будут игнорировать. Гарнизон, усиленный горожанами, которые за последние месяцы были вооружены и обучены, вышел за ворота в полной уверенности, что сможет отогнать Монтроза. У них было около 2000 пехотинцев и 500 кавалеристов. У Монтроза, силы которого теперь несколько пополнились по сравнению с тем, что было в Тибберморе, имелось около 50 всадников 1500 пехотинцев, вооруженных мушкетами, кинжалами и луками, но не было копейщиков. Согласно общепринятой военной науке того времени, считалось, что копейщики лучше всего способны противостоять кавалерии. Монтроз разделил свои войска на три части. Центр, вооруженный кинжалами и палашами, как и в Тибберморе, должен был атаковать пехоту противника. Два крыла, по краям которых стояла конница, должны были, используя мушкеты, отвлечь и задержать вражескую кавалерию, когда она пойдет в атаку.