Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

На той же неделе парламент отправил делегацию к королю с новым предложением заключить договор. Инициатива исходила от палаты лордов, но не встретила препятствий со стороны Сент-Джона и Вейна в палате общин, поскольку они могли себе позволить протянуть королю оливковую ветвь, которую он заведомо не примет. Между тем переговоры, как и два года назад, дали бы им время провести масштабную работу по реорганизации армии. В этом отношении они были куда мудрей своего коллеги Дензила Холлеса, лидера тех, кто симпатизировал пресвитерианцам. Он при тайной помощи шотландского канцлера Лоудуна, переменчивого лорда Холланда и интриганки леди Карлайл вступил в контакт с французским посланником Сарбаном, который, по его мнению, мог повлиять на короля и убедить его рассмотреть условия договора. Эти полные надежд заговорщики рассчитывали, что если договору будет дан ход, то шотландцы и пресвитеринцы найдут способ, объединившись с королем, избавиться от представлявших угрозу индепендентов. От короля требовалась лишь одна уступка: он должен был отказаться от англиканской церкви. Французский посланник, который за время недельного знакомства, похоже, узнал Карла лучше, чем леди Карлайл и Холлес за всю свою жизнь, сказал им, что они просят невозможного. В Оксфорде посланцев парламента ждал уничижительный прием. Караульные продержали их у ворот два часа, в городе им предоставили бедное неуютное жилье, а король, который принял их после обеда в саду церкви Христа, был откровенно груб. Когда он узнал, что они прибыли как посланцы без права обсуждать условия договора, то отказался, как он выразился, терять время на простых почтальонов, но вручил им запечатанный в конверте ответ, который они должны были отвезти в Вестминстер. Всем, кто присутствовал на этом приеме, где рядом с королем стояли принцы Руперт и Мориц, открыто насмехавшиеся над посланцами, было ясно, что он уверен в своей победе.

Прежде чем парламентские почтальоны отвезли письмо короля, в Вестминстере разразилась давно собиравшаяся гроза. Комитет Обоих королевств был глубоко встревожен ссорами между генералами, а некоторые из его членов, побывавшие в лагере парламентский армий накануне битвы в Ньюбери, своими глазами видели, насколько серьезными были их разногласия. Теперь комитет потребовал от них объяснить, почему не удалось остановить короля в Доннингтоне. В ответ в понедельник 25 ноября Кромвель представил палате общин отчет о ходе кампании, начиная с июля, в котором он осуждал «медлительность всех действий Манчестера, его нежелание вступать в бой и, как следствие, пренебрежение благоприятными возможностями и отказ использовать преимущество перед врагом». Он высказал мнение, что если бы Манчестер быстрее соединился с Уоллером и Эссексом, когда получил от комитета такой приказ, то «к этому времени нога короля не ступала бы нигде по ту сторону от Солсбери», кроме Оксфорда, замка Винчестера и Уоллингфорта.

Противники сектантов в парламенте и вне его моментально сплотились, чтобы поддержать Манчестера. Доктор Бейли считал, что настало время уничтожить Кромвеля и что его опрометчивость в обвинении Манчестера дает возможность покончить с «этой могущественной фракцией» – индепендентами. «Это наша теперешняя трудная задача, – писал он домой в Шотландию, – нам нужны ваши молитвы».

2 декабря Манчестер представил свой письменный ответ на эти обвинения, который оказался контратакой на Кромвеля и как подчиненного, демонстрирующего открытое неповиновение, и как человека, выдвигающего опасные идеи. Так, Кромвель выражал надежду «дожить до того времени, когда в Англии не будет ни одного джентльмена», он говорил, что готов драться с шотландцами с таким же рвением, как с кавалерами, если они попытаются навязать пресвитерианство, он обвинял Вестминстерскую ассамблею, что она преследует людей «более честных, чем они сами», и намеренно наводнила армию сектантами, чтобы невозможно было заключить никакого мира, который их не устраивает.

Теперь их ссора до определенной степени перешла в бурную сферу политики. Кромвель представал защитником всех тех идей, которые наверняка «опрокинули» бы государство и пугали не только палату лордов, но и умеренных самого разного толка. Еще одно свидетельство вертелось на губах врагов Кромвеля. Его офицеры и те, кому он благоволил, были не только «простыми людьми без денег и хорошей родословной», но и очень часто также людьми из Новой Англии, вернувшимися путешественниками, людьми, которые больше не имели интересов на родной земле. Более того, он поощрял «группу проповедников, офицеров и рядовых» – мирян, которые разъясняли Писание без подготовки и лицензии, и иногда заявляли, что у них были видения. На острове Или военные проповедовали со всех кафедр, и в дополнение к этому заместитель губернатора и сторонник Кромвеля Генри Айртон собрал на острове 15 000 фунтов, из которых ни фунта не потратил на укрепление обороны острова.