Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647

Большая часть дорогостоящей королевской артиллерии осталась в замке Доннингтон, откуда сэр Джон Бойс отбил утратившие боевой дух силы сторонников парламента. 9 ноября король и Руперт во главе подпитанной свежей кровью армии выступили в направлении замка, чтобы снять осаду и вернуть пушки в Оксфорд. Узнав об их приближении, Манчестер собрал военный совет, но Кромвель решительно возразил против попытки любого вмешательства в ситуацию на этой стадии, аргументируя это тем, что не сможет вовремя собрать кавалерию и что она слишком измотана, чтобы драться. Была сделана жалкая попытка разместить мушкетеров на линии расположенных перед замком живых изгородей и при приближении накрыть короля огнем из пушек. Все это не создало роялистам серьезных препятствий, хотя лошадь короля, шедшего во главе своего полка, была ранена в ногу. В остальном армия роялистов браво продолжила идти вперед. «Барабаны били, знамена развевались, трубы выводили свои марши», и роялисты вошли в Доннингтон без помех. На следующее утро 10 ноября они снова ушли оттуда, забрав свою артиллерию, и на глазах врага благополучно прошли в Ламборн, если не считать несмелой кавалерийской атаки с тыла, которую принц Руперт с легкостью отбил.

IV

Парламентские командиры ожесточенно спорили друг с другом. На первом военном совете Кромвель отказался рисковать, бросая против сил короля одну лишь свою кавалерию. На втором военном совете, проходившем перед тем, как король ушел из Доннингтона, настроение Кромвеля изменилось, и он убеждал всех, что нужно предпринять совместную попытку, чтобы не дать королю снова ускользнуть от них. Тогда же Манчестер наконец-то открыто высказал то, что было у него на уме со дня победы в Марстон-Муре. «Джентльмены, – взмолился он, – я заклинаю вас подумать, что мы делаем. Короля не волнует, как часто он вступает в бой, но мы должны быть осторожны, поскольку, вступая в бой, рискуем всем понапрасну. Даже если мы проведем сто боев и девяносто девять раз у него выиграем, он все равно останется королем. Но если он победит нас хотя бы раз, последний раз, нас повесят, мы потерям все наши поместья и погубим своих потомков». – «Милорд, если дело обстоит так, – спросил Кромвель, – то зачем мы вообще брались за оружие? Значит, мы должны прекратить борьбу в будущем? Но если так, давайте заключим мир, как бы это ни было низко». Однако было очевидно, что Кромвель не хотел никакого мира, поскольку затем он напомнил своим коллегам, что королева – во Франции, и, значит, было бы разумно вывести короля из игры до того, как ему пришлют помощь с той стороны Канала. Манчестер, который лучше разбирался в вопросах внешней политики, решительно заявил, что король никогда не получит помощь из Франции. Его мнение возобладало, и у Ньюбери не случилось никакого нового сражения с целью не позволить королю вернуться в Оксфорд с пушками.

Теперь армия парламента с ее ревнивыми, постоянно ссорящимися командирами пребывала в унынии. Даже Кромвель признавал, что невозможно ждать дальнейших усилий от людей, из-за долгих походов и тягот прошедшего лета превратившихся в ходящих мертвецов. Уоллер заявлял, что его люди ни разу не покидали службы с первого боя у Ньюбери, то есть больше года, что они провели в боях всю тяжелую зиму, сырую весну и бурное лето, а теперь снова стояли на пороге зимы, получив вместо отдыха и наград одни лишь долги по выплате жалованья.

Плохие новости приходили в Комитет Обоих королевств и из других регионов. Беспорядки в гарнизоне Виндзора начались с угрозы очередного роялистского заговора по захвату Лондона. Из Ноттингема отголоски ссоры между назначенным парламентом губернатором и местным дворянством достигли Вестминстера, и комитет, находившийся в гуще такого количества серьезных проблем, вынужден был заниматься спорами по поводу организации ужина у губернатора, угрожавшими расколоть их сторонников в Ноттингемшире. Полковник Мэсси из Глостершира жаловался, что не в состоянии удерживать свои войска, чтобы они не разбегались. Поскольку все эти местные войска были набраны ассоциациями окрестных графств, то считали, что могут свободно перейти со службы одного графства на службу другому, где лучше платили или имелись более привлекательные перспективы. Очевидно, что нужно срочно что-то делать для реорганизации разваливающейся армии.