#война#мир#секс

— Ты забыл, где работала твоя мама? — обиженно сказала она.

— Чёрт. Да там просто нарк был какой-то, совсем не государственного масштаба.

— Я многое о тебе знаю, — голос у неё стал серьёзным, снова с истеричными нотками. — Но ты всё равно самый лучший. Потому что мой сын! Так что правильно, пиши всех, всех сволочей и негодяев и первой, я надеюсь, ты вспомнил ту ужасную девицу, которая строчила на тебя петиции и кляузы в интернете?

— Ты про Риту, что ли? — удивился я.

— Именно. И фамилия у неё ужасная — Монстр.

— Мостер, — исправил я, не зная, говорить ли маме, вместе ли мы… Вроде бы всё начало налаживаться, но она отказала мне, когда всё было в порядке. А что Рита думает теперь? Нужен ли я ей? Выберусь ли я? Нет никаких гарантий… А если это реально восемь лет, банкротство и совсем не домашний арест? Имею ли я право тянуть её за собой на дно? — Сердце сжалось, и я сделал вывод: Пожалуй, для Риты хорошо, что она приняла такое решение. По крайней мере, её ничего не связывает. И не должно связывать. Не будет фальши. Она слишком свободная, слишком настоящая, и я слишком люблю её, чтобы не навязывать то, что ей в жизни совсем не нужно…

— Ты чего побледнел, сына?

Зазвонил мой телефон, точнее не мой, а «контактный», оставленный адвокатом. И это мог быть только он.

— Погоди, мам… — я отвернулся к стене. — Юрий Самвелович? Да, всё нормально, я слушаю.

И вдруг он вывалил на меня кучу новостей, надежд и завершил словами:

— Иван, Рита просила передать, что она согласна выйти за тебя замуж.

— Что?!

— Именно то, что слышал. Она тут копытом землю роет по спасению тебя, и готова замуж хоть сейчас. Точнее, даже настаивает. Потому что хочет быть с тобой. Как семья.

Я завис и несмотря на все мои мысли, несмотря на решимость освободить её, отпустить и не держать, от счастья по спине разбежался ворох мурашек. Я даже сглотнул и почувствовал во рту сладость.

— Но… Юрий Самвелович, а как это можно сделать? Ведь я не имею права покинуть квартиру и принимать никого тоже не могу.

— Можно, я подумал об этом. Вызвать работника ЗАГСа можно куда угодно, кроме твоей квартиры. Так что заключить брак вы можете либо в суде, либо на допросе в прокуратуре, либо в больнице, если тебя туда поместят по решению врача.

— А домашний арест?

— Будет больничный арест. Зато без камер. Можем и не торопиться, конечно… Как скажешь, Иван.

Я отвёл трубку от уха и посмотрел на маму и пуделиху у неё под мышкой.

— Мам, а очень похоже, что у меня ацидоз?

— А что, живот болит? Тошнит? Головокружение?

— Нет, мне нужно в больницу, потому что я хочу жениться.

Мама моргнула, пуделиха моргнула, их рты раскрылись одновременно, и кто-то из них спросил:

— На ком?

— На ней. На той самой Рите Мостер. Мы любим друг друга. Мам, ты поможешь мне?

Глава 73

Через пять минут истерического крика «Ни за что!», «Ты с ума сошёл!», «Только через мой труп» и такого же припадочного лая собаки под маминой подмышкой, пришлось рявкнуть:

— Стоп! Труп уже был!

Мама закрыла рот, уставилась на меня. Собака фыркнула.

— Ты кого-то убил, Ванечка?..

— Почти, — добавил я и, пользуясь паузой, усадил растерянную маму в кресло и сел напротив. — На Риту было совершено нападение, я её спас. От маньяка. Её могли убить на самом деле! Я люблю её, понимаешь? Я без неё засыхаю. И всё, что было раньше, это пустяки. Даже наоборот, мне нравится, что Рита — свободная, независимая, с собственным мнением, ей плевать на статусы и деньги! Ведь всех бросают в моём мире, когда случается такое, как со мной сейчас. Всех, понимаешь? А она готова быть женой. Только чтобы рядом, со мной! Да я б и захотел, лучше проверку её чувствам не придумал бы! Она настоящая, понимаешь? И рядом с ней… не знаю, я другой, что ли? Будто включается лучшая версия меня. Мне это нравится!

— Ты и без всяких там самый лучший.

— Не ты ли мне говоришь постоянно, что у меня невыносимый характер?

— У тебя просто странное чувство юмора. В отца… — страдальчески сказала мама, и у неё сделалось такое лицо, что даже жалко стало, будто я сказал не про женитьбу, а попросил купить веревку, мыло и табуретку поднести, чтобы повеситься. С горестным вздохом мама всплеснула руками. — Я знала, что именно женщина доведёт тебя до беды! Я всегда это знала!

— Почему? — удивился я. — Тоже… в отца?

Мама посмотрела на меня странно, опешив, перевела взгляд в сторону Кремля и вздохнула, а потом сказала явно не то, о чём думала:

— Потому что когда ты влюбился в Анечку в садике, ты сбежал ради неё, чтобы оборвать розы на клумбе в парке, поцарапал все ручки, и потерялся. Тебя с милицией искали.

— Это не я виноват, а твоя любимая песня «Миллион алых роз». Всё равно Анька сказала, что я дурак и вмазала по спине лопаткой в песочнице, любовь и прошла.

— Да, но из-за этой Ани у тебя был приступ ацидоза, мы лежали с тобой в областной больнице. Ты этого, конечно, не помнишь.

— Мам, ну при чём тут это?! — рассмеялся я.