#война#мир#секс

Двухсотое мамино “Одумайся” не помогло. Первоначально она сдалась, ушла на второй уровень и без моих ушей позвонила Рите. Довольно долго, кстати, отсутствовала. Уж не знаю, зачем было секретничать. Но потом, когда она вернулась и до неё дошла суть моей задумки, мама снова начала бунтовать.

— Но послушай, это безумие! Ты же не мальчик, неужели так приспичило? — возмущалась она.

Я кивнул.

— Приспичило. Не мальчик. Есть, с чем сравнить.

— Твоя Рита — странная! — наконец, воскликнула мама.

— В чём именно? — изогнул бровь я.

— Не такая, как все! Она меня сразу мамой назвала! А вы даже не расписаны ещё!

— Потому я на ней и женюсь, — ответил я. — Она мне подходит. Или, по-твоему, я обыватель, который сидит в трусах перед телеком и глушит пиво?

Мама моргнула. Набрала в грудь воздуха и снова завелась:

— Нет, Ваня, ты нет, но она… Зачем? Вот блондиночка у тебя, Лана, такая была милая, никаких выбреков, всё сразу ясно! И красавица, как из журнала!

— Ага, я понял. По-твоему, в семье может быть только один неординарный человек?

— Иван, я двоих с таким характером не выдержу!

— Мамуль, у тебя нет выбора. Плюс к тому у тебя есть Куся, Бонапарт, Граф, Моня и Авася. А ещё Виктор на случай, если собачки достанут. И дом отдельный с парком, чтобы от нас сбегать. Могу на Бали тебе дачу прикупить, хочешь? Хотя, может, лучше ты асимилируешься? Откажешься от приличий и стандартов? — хмыкнул я, потирая ноющий висок. — Начнёшь байки травить из жизни трупов?

— Это не смешно!

— На самом деле смешно. И вообще всё в этом мире серьёзно, пока не присмотришься. Потом сплошной юмор.

— Может, ты скажешь, что твой арест шутка?!

— Да вполне. Чёрный юмор, если вдуматься… Прикинь, я не имею права вручить сам кольцо своей невесте. Это нарушение предписания. Поцеловать её тоже не могу — это будет рассмотрено как наплевательство на закон и на условия «домашнего ареста». Я могу только бумажку с подписью отдать через адвоката. А если лично произнесу «Согласен», отправлюсь в СИЗО. Там уже женись, сколько хочешь, но из-за решетки. Водевиль!

Я приподнял брючину и поправил гадский электронный браслет на щиколотке. Под ним изрядно чесалось. Мало, что ли, упырка с автоматом из федеральной службы исполнения наказаний за моей дверью, они ещё и эту дрянь навесили. Решили, что я Карлсон, если живу в пентхаузе? Улечу? Увы…

— Вот и отмени такую свадьбу, Иван! Я твоя мать, я настаиваю!

— Хм, и пропустить всё самое интересное? Неа, я пас.

— Не надо, Ванечка! — схватилась она за мою руку, как зомби из склепа в фильме ужасов. Глава навыкате, руки заледенели. Переживает, бедная.

— Надо, мама, надо. — Я аккуратно отцепил её пальцы и чмокнул в макушку. — Ты можешь уйти, я и сам справлюсь. Тем более, что я уже накачался всем, чем положено, когда ты выходила.

— Нет! — истерически крикнула она. — Иван, ты меня в могилу сведешь!

— Мы все умрём, — философски изрёк я.

На самом деле, пока она отлучалась, я весьма занятно «пообедал». Сильно протеиновая пища увеличивает содержание кислот в организме, поэтому моё меню составила копчёная колбаса, бекон, ветчина и запечённое мясо целым куском, а вместо гарнира — пищевая добавка, которую Алевтина Петровна в мизерных дозах использует для быстрого приготовления домашнего творога. При передозировке весьма опасна. Особенно тем, кто страдает нарушением кислотно-щелочного баланса. То есть мне. То что доктор прописал! Точнее, патологоанатом… И не прописал, а сказал, что мне это употреблять категорически нельзя. Поэтому я употребил.

Хорошо, что мама отказалась колоть это вещество в лекарственном виде внутривенно. От инъекции эффект наступил бы быстрее, но след от шприца мог бы вызвать подозрения. А так у меня вполне достаточно предпосылок для приступа — неправильное питание и сильный стресс. Просто очень сильный, а вы как думали?

Да, я понимал, что рискую, если переборщу. Но и «недоборщить» было нельзя. А то медики ограничатся уколом и в стационар не повезут.

Наверное, жестоко было всем этим делиться с мамой и лучше было держать её от подобного в стороне, но у меня сейчас особо не было выбора. И я не хотел повторения классики. Помню, помню, у Шекспира священник набодяжил всякой дряни Джульетте, с межличностными коммуникациями в Вероне было плохо, и Ромео самоубился. А невеста следом, а потом «нет повести печальнее на свете».

А зачем нам драма? Нам драмы не нужно. Так, щепотку триллера — водевиль разбавить.

Во мне реально умер Хичкок.

— Ты принял хлорид кальция?! — с ужасом спросила мама.

— Угу. Молоком разбавил. Всю упаковку.

— Господи, ну нельзя же настолько, настолько любить женщину!!! — страдальчески заломила руки мама.

— Только так и можно. Не переживай. Всё будет хорошо, — сказал я и пошел одеваться, не показывая, что к горлу подступает тошнота, а в висках начинает шуметь.

Когда меня даванет по-настоящему, будет не до выбора пиджака.

* * *