#война#мир#секс

Я вяло моргнул. Мама стала чётче, она засуетилась, нырнув в свою сумку. А потом снова поплыла рябью.

— Эгоист! Какой же ты эгоист, Иван! — чуть не плакала она. — Тебе наплевать на мать, на мои чувства!

Язык не хотел шевелиться, но я как-то прожевал «Прости», даже не пойму, вслух или про себя. Мама попыталась стянуть с меня пиджак.

— Жениться он захотел! Ну, я припомню тебе эту свадьбу… Только в себя приди, я тебе такое устрою!

— Л-лучше не приходить?…

— Иван! Шутит он ещё! Руку подними, давай, вот так! Ну, я тебе устрою! Потом! Главное, чтоб до комы не дошло! Смотри на меня!

Я пошевелился, как вяленый кальмар. Показалось, что у меня справа не одна рука, а десять, и все мешаются. А я будто под водой. В мутной зоне просмотра, хоть она и стала реально меньше овчинки, появились фигуры в форме. О, автоматы… Против кальмара-правонарушителя. Я хмыкнул, вышел хрип задушенного осла.

Меня подхватили под руки с двух сторон и подняли.

— Осторожно! — вскрикнула мама.

Я ощутил под собой что-то мягкое. Кто-то похлопал меня по щекам. Пуделиха зашлась лаем.

— Лучше помогите снять пиджак, я сделаю ему укол! — заявила мама.

— Вот ещё, гражданка! Угомонитесь! Оставьте это для врачей, мы такую ответственность на себя не берём.

— Да у меня тоже медобразование! И если он умрёт…

— Не умрёт! Уже подъехал автозак.

— Какой автозак?! Ему скорая нужна! И я судмедэксперт!

— Ну тогда вы точно должны знать, что можно, а что нельзя.

На минуту меня оставили в покое, потом к губам ткнулся стакан. Я послушно их приоткрыл и глотнул тёплую противную жидкость.

— Пей, Ванечка, дорогой, — приговаривала мама. И кому-то с яростью: — Это вода! Водой я могу напоить сына?

Но дышать вдруг стало легче — таблетка подействовала?

Мама-молодчина. Так уверенно врёт. И уверенно спасает! Точно куплю ей дачу на Бали. Или дворец. И выполню заветные желания, как золотая рыбка, потому что я правда эгоист. И игрок, но я правильного джокера сунул в рукав — мою маму. Прости, меня за это! Мне было стыдно, с другой стороны — радостно, что всё разыгрывается, как по нотам. Почти.

— Прости… — шепнул я, пытаясь сфокусироваться на маминых зрачках.

Вдруг что-то холодное коснулось моих запястий и характерно щёлкнуло.

— А наручники зачем, вы с ума сошли?! — зарычала мама.

Я открыл глаза и вдохнул воздуха — всё с той же сухостью наждачной бумаги в горле, но чуть проще и глубже. Знаю, ещё накроет, но пока на грамм отпустило.

— Откуда мы знаем, вдруг гражданин симулирует. Эй, пойдём, Красницкий. — Меня потянули вверх. — Давай-давай, ножками. Никто тебя нести не будет.

На мамины возгласы не обратили внимания.

Картинки начали меняться. Рожи в шапках. Кажется, лифт. Кажется, иду. Точно, как пьяный с двумя провожатыми. Надо шагать лучше. Нога правая-левая, а это какая? Чёрт, в ногах я тоже кальмар…

Испуганные приветствия в холле. Швейцар. Распахнутая дверь. Свежесть в лицо. Холод улицы. Журналисты… Только их не хватало!

Ко мне кинулась алчная толпа.

— Что случилось? Куда вы везёте господина Красницкого? Скажите, Красницкий пьян? Срочное заседание суда? С вами плохо обращались, Иван? Господин Красницкий! Вопрос от канала… Дело сфабриковано? Вы давали взятку? Почему вы уничтожили лес?!

Унизительно выглядеть тухлым яйцом.

На каком-то третьем дыхании или десятом я выпрямился, с трудом сдержался, чтобы не упасть и не послать всех в задницу. Хипстер в куртке-полярника заслонил обзор, ткнул мне микрофоном в нос:

— Вы собираетесь сделать чистосердечное признание?

Я собрал все силы и хрипло гаркнул:

— Да!

Морозная пауза. Даже надзиратели остановились.

По ощущению — круче «Оскара», и несмотря на то, что всё вокруг кружилось, как на карусели, я ухмыльнулся и добавил:

— В любви!

Сотрудники ФСИН чертыхнулись и меня запихнули в автозак. Меня скрутило болью в желудке, дверь захлопнулась перед озадаченными рожами репортёров. Вот так и умирают сенсации. Надеюсь, не умру я.

Глава 80

«Свадьба-пранк» — ярлык, метко навешенный Димоном, застрял в моей голове. Не думалось вообще ни о чём, кроме отделения скорой помощи и почему там? Ванина афёра? Или заболел?

Какое могло быть платье, когда я так волновалась! Но из вагона метро я позвонила Ясику и попросила приехать в свадебный салон, потому что сама я джинсы могу три часа выбирать, а он сразу знает, что мне надо. И вообще Ясик — мой талисман и лучший друг!

От услышанных новостей его разбила неистовая ажиотация, как эпилептика приступ, — Ясик всегда реагирует слишком эмоционально на знаковые события, особенно на те, где нужно наряжаться.

— Я работаю, Заюшка, сегодня моя смена. Но постараюсь отпроситься! — воскликнул он. — Хотя нет, такое дело — я точно приеду! Если ты начнёшь примерку раньше, шли мне фото на ВотсАп.

На самом деле, я до сих пор не понимаю, зачем Ясику быть официантом, если из него получился бы и отличный повар, и фотограф, и стилист, он и пуговицы лучше меня пришивает. Ясик смеётся и говорит, что и так всеми ими является, просто исключительно для меня. Эксклюзив.