#война#мир#секс

Не глядя, я схватила платье на вешалке и бросилась к примерочной.

Ясик закричал:

— Стой! Это же не твой размер! Я просто показать.

Продавщица тоже кинулась следом:

— Это единственный экземпляр. Вашего размера нет!

— Всё равно, — бросила я, туго соображая.

В примерочной я застряла в «чуде», чертыхаясь, что я всё-таки лошадь. К счастью, Ясик спас меня и, высвободив, сунул что-то под нос.

— Вот это надевай!

— К чёрту всё. Я лучше в джинсах, а то как издевательство. Не могу так, я пошла.

— Надевай! — внезапно проявил настойчивость друг, встрепенулся и повёл головой, как мой волнистый попугайчик в детстве, когда заливался возмущенными переливами, если ему не дали яблочко. — Как так, свадьба без платья?! Ты же один раз собираешься замуж, а не каждый вторник?!

И я сдалась.

— Один.

Подняла руки и позволила себя одеть, благодаря Бога, что мой друг — гей, и выкрикивая за шторку:

— Регина, расплатись, пожалуйста! И выясни на всякий случай, сколько ехать отсюда в приёмное отделение института Склифасовского. Самый короткий путь!

Приятная ткань коснулась тела, подол прошелестел над коленом, Ясик застегнул змейку под рукавом и подставил туфли. Я вступила в них. Под громкое «Вау!», не взглянув в зеркало, шагнула из примерочной. Удобно, не топорщится, движения не сковывает, и ладно. Мне не до того — сердце, как бешеное колотилось за Ваню.

— Вам так идёт! — всплеснула руками вторая продавщица, худенькая и изящная.

— Мои вещи скорее упакуйте. У вас две секунды, — сказала я, заметив, что Регина уже забирает чек.

Ясик накинул что-то кашемировое и длинное мне на плечи, фигурно восхитился, а я буркнула:

— Скорее! — и рванула на выход.

Народ за мной: Регина, Ясик, телохранитель и провожающие, совершенно потрясённые продавщицы. Наверное, это был самый скоростной на свете выбор подвенечного наряда.

Ничего! Как говорил мой бывший: «Не важно, в чём, а важно кто». И важно, с кем. Потому что если у Вани не получится вырваться, мне в этом наряде только Снегурочку играть на новогодней вечеринке. Или обиженную жизнью Снежную королеву. Судя по тому, что Ясик на ходу пытался всунуть мне диадему, что-то такое и получилось.

А туфли неудобные. Я чуть не поскользнулась на ступенях и выругалась, как солдат.

Честно, хотелось не диадему, а автомат и пару танков, чтобы сравнять с землёй преграды и всех, кто пытается нам с Ваней помешать любить друг друга. Да, я врала себе, что я пацифист! Мне осталась пара вздохов до Терминатора.

Едва мы сели в роллс-ройс, вызвавший у Ясика всплеск дополнительных восторгов, я снова воткнулась в список контактов и набрала Ванину маму. И странно, кажется, она позвонила одновременно в ответ. Краем уха я услышала распоряжение Регины:

— На Садовое кольцо. Оперативно.

Машина тронулась. Я не успела ничего возразить, как мой слух взрезал истеричный крик:

— Он умирает! Это всё ты!! Зачем, скажи, зачем ты согласилась?!

— Как умирает? Ваня?! Что случилось? — спросила я, начиная дрожать, как осиновый лист.

— Ваня выпил эту дрянь, чтобы скорая приехала, начался приступ, а они забрали его на автозаке, сволочи! И увезли неизвестно куда! — говорила на высоких тонах Ирина Лорантовна.

Моё сердце провалилось в пропасть.

— К-как неизвестно?

— А так! Мне никто не доложил!

— Но Камергерский переулок… З-зачем он это сделал? — пошевелила я похолодевшими губами.

— Из-за дурацкой свадьбы! Мой сын! Умирает! Из-за тебя! У него вот-вот остановится сердце! — Каждое слово будто забивало мне в грудь осиновый кол.

Телефон выпал из рук, в глазах потемнело. Я всегда боялась такого звонка, но про маму. А если Ваня… Мир померк и сузился, глаза наполнились слезами. Я обмякла на заднем сиденье и превратилась в ватную куклу. Куда бежать? Или провалиться под землю, потому что некуда?

Ясик поднял трубку и уточнил:

— Кто и куда повёз Ивана Аркадьевича, здравствуйте! Успокойтесь, пожалуйста. Я друг, сосед, коллега Риты, Ярослав. Не кричите. Ах, вы едете за фургоном службы исполнения наказаний? С водителем? Хорошо. А где? К Садовому кольцу? Угу, понятно, значит, если по карте, то это в Институт Склифасовского. Не волнуйтесь, не палачи же они, конечно, в больницу везут, если всё так плохо. Да, мы тоже выезжаем.

Где-то на фоне мрака и паники я констатировала: «Ясик впервые позволил себе возразить. Повзрослел?»

Спереди послышался разговор спокойной, как танк, Регины тоже по телефону.

— Вы уточнили? А, вам звонили из ФСИН? Значит, в приёмное отделения Склифа подъезжать? Да-да, мы уже в пути, по навигатору минут пять. — И обратилась к нам. — Это звонил Юрий Самвелович. Мы едем.

— Куда? — еле слышно спросила я, не чувствуя тела. — Он умер? Мой Ваня умер?..

По щекам сами собой полились горячие слёзы. Даже не знаю, дышала ли я. Или просто шевелила губами по инерции, как курица, которой отрубили голову.

— Да нет же! — схватил меня за руки Ясик и заглянул мне в лицо. — Жив он.

— Жив, — обернулась с переднего сиденья Регина. — Надзиратели вызвали адвоката в больницу. Юрий Самвелович уже там.

— А как же Ирина Лорантовна, она сказала…