#война#мир#секс

В смотровую от регистратуры направился крепкий, кряжистый врач с видом матёрого хирурга и упрямой лысиной. Он шагнул к ячейке, в которой был Ваня, и строго указал охраннику на выход.

— Вам здесь быть не положено. Попрошу покинуть помещение.

— Я обязан охранять арестованного.

— Отсюда ему сбегать некуда, — уверенным басом заявил врач. — Выйдите. Вы мне мешаете проводить осмотр.

Надзиратель фыркнул, но подчинился. Постоял в коридоре, прислонился к стенке. Мимо него прошли две немолодые медсестры. Одна с красной папкой под мышкой, вторая со стойкой капельницы на колесах.

Юрий Самвелович передал меня в руки молодого врача и сказал:

— Как договаривались, пожалуйста.

А сам направился к Ване.

Надзиратель потоптался немного. Отошёл на метр к скамье у входа в смотровую, сел, уложив на колени автомат. Затем он обвёл скучающим взглядом окружающую обстановку, каждого из присутствующих в холле приёмного отделения, меня и остановился на моей груди.

Я похолодела, забыв как дышать. Но поняв, что это был не тот охранник, которого я видела пару дней назад под Ваниной квартирой, начала мысленно благодарить Вселенную.

Молодой симпатичный доктор с внушительным кавказским носом и весёлыми глазами раскрыл брошюру, похожую на историю болезни, и спросил меня:

— Итак, вас что беспокоит?

— Голова кружится и…

— И?

Я поняла, что врач, как и все, разглядывает мою грудь. Я наклонилась, не понимая, что там. Обнаружила вышивку. Видимо, красивая, раз все смотрят. Впрочем, плевать. Мне нужно было к Ване!

— И бедро болит, — нашлась я. — У меня довольно свежее ножевое ранение. Вот здесь. — Я чуть приподняла подол, зацепив вновь внимание надзирателя, но остановилась. Тот ухмыльнулся. Я отвернулась. Да, он точно не знает моего лица. Повезло! Хоть в чём-то.

— Пойдёмте, я осмотрю вас, — довольно громко сказал симпатичный доктор и указал мне на смотровую.

«Господи, Господи, Господи, не подведи!» — взмолилась я, еле сдерживаясь, чтобы не побежать туда. «Я ведь артистка, почти ею стала. Надо держать лицо». Но как же это было трудно!

Доктор с заговорщической улыбкой провёл меня в ячейку, следующую за Ваниной, и отдёрнул штору. Внезапно передо мной оказалось любимое лицо.

— Ванечка, — прошептала я.

Он стоял, опираясь о тумбочку. Всего в метре от меня. Торжественный, взволнованный, без кровинки на щеках. В его пальцах было кольцо с огромным камнем, обрамленным россыпью камней поменьше. Ваня многообещающе улыбнулся. В серых, как зимнее море, глазах светилось ожидание.

Боже, как я люблю его! Какой он красивый! — по моим рукам побежали мурашки. А душу охватили радость и одновременно ужас — от того, что он такой бледный.

Ваня сглотнул и, покачнувшись, потерял улыбку, но тут же снова улыбнулся. Моё сердце забилось в тревоге.

— Может, к чёрту свадьбу, Ванюша? Тебе нужна помощь!

Он мотнул головой отрицательно и улыбнулся шире: мол, всё хорошо. А я ему не поверила.

Врач и медсестра взглянули друг на друга довольно тревожно.

— Поторопимся, — сказал лысый хирург.

Как всё странно!

Юрий Самвелович встал в проходе и проговорил негромко.

— Господа, здесь камеры. Всё должно быть в рамках закона. Иван и Рита, ни слова друг другу. Только через меня. — И повернулся к медсестре с папкой: — Я прошу вас.

Я моргнула, с опаской скосила глаза на вход. К счастью, надзирателя там не было.

Женщина расправила плечи, словно была не в белом халате, а в костюме с розой на груди, раскрыла папку и торжественно произнесла:

— Дорогие Жених и Невеста! Дорогие гости!

— Пожалуйста, максимально коротко, — прервал её адвокат.

Дама кивнула.

— Где бы это ни было, но это официальная церемония бракосочетания Ивана и Маргариты.

Любовь это большое сокровище дарованное человеку…

— Ещё короче, — сказал врач. — Ему надо капельницу ставить.

Дама из ЗАГСа опять кивнула, уже менее довольно, и продолжила:

— Перед тем как официально заключить Ваш брак, я хотела бы услышать: является ли Ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы заключаете брак? Прошу ответить Вас жених. Через адвоката.

Ваня написал на бумажке размашистое «Да!», отдал его Юрию Самвеловичу, тот представительнице муниципальной службы. Ваня снова качнулся.

Я кинулась поддержать. Он мотнул головой: мол, всё хорошо.

— Ваш ответ невеста.

— Да, да, да! — ответила я. — Скорее!

Ваня встряхнул головой, и его на миг помутнённый взгляд вновь стал сфокусированным.

Дама будто этого не видела, она торжественно провозгласила:

— Ну если совсем без речи, то в соответствии с семейным кодексом Российской Федерации ваше взаимное согласие дает мне право зарегистрировать Ваш брак. Прошу скрепить подписями Ваше желание стать супругами. Прошу вас, невеста. И вас жених. Через адвоката.

— Фамилию невеста не меняет, — вставил Юрий Самвелович и сунул нам ещё какие-то бумаги, шепнув: — Росписи быстро. Оба. Это заявление задним числом.

Два поспешных росчерка пера. Юрий Самвелович протянул их сотруднице ЗАГСа и наши паспорта следом:

— Печати, пожалуйста. Теперь свидетельство о браке.