#война#мир#секс

— Никогда в этом не сомневался.

— Тебе нравится строить?

Иван пожал плечами.

— Я кайфую, когда там, где ничего не было, появляется здание. И нравится то, что я знаю, из каких простых материалов созданы эти фешенебельные особняки, дома и крутые торговые центры. Внутри просто кирпичи, арматура и бетон.

— Прямо, как у Ахматовой: «Когда б вы знали, из какого сора, растут стихи, не ведая стыда…»1 — ответила я, покрываясь мурашками от того, что его большой палец нежно провёл по моей кисти, и от этого простого движения внутри всё загорелось. — Говорят, любая сложность — это изъяснённая простота.

— Красиво, — сказал Иван то ли о фразе, то ли о моих руках, которые рассматривал с внимательной жадностью.

Мы помолчали немного. Возможно, из-за его манеры держать себя или из-за запаха чистого мужского тела, смешанного с парфюмом, казалось, что он гораздо больше, чем его голова, бёдра, торс, руки, колени, плечи, так близко находящиеся рядом со мной. Казалось, что Красницкий занимает собой весь салон автомобиля, оставив узкое место для водителя и ещё одно, крошечное, для меня, маленькой. И это было ново — ведь я не такая уж и маленькая. Старшая сестра оленя, то есть Никиты, даже назвала меня однажды лошадью. Но, признаться честно, мне нравилось это ощущение — быть маленькой рядом с Иваном, Ваней… Хотелось на него положиться и довериться, только что-то мешало.

Он нарушил паузу.

— Почему ты вообще занялась этим делом, Рита? Где ты, где самшит, где Сочи и где Москва?

— Не знаю, задело. Я не люблю, когда обижают слабых, и когда позвонила Оля в конце сентября, вся в слезах и ужасе, во мне что-то откликнулось. — Я выпрямилась, вспомнив, по какому вообще-то поводу ревела Олька. А теперь этот «равнодушный чурбан» сидит рядом и нежно гладит мою кожу между большим и указательным пальцем, — очень парадоксальное чувство, — и добавила: — Олька слабая, и Сержик тоже не Шварцнеггер, а роща и подавно.

— А ты, выходит, сильная?

— Да. Ничего другое не подействовало, остался мой блог. На самом деле с просьбой помочь через Инстраграм Олька мне и звонила. — Я взглянула на Ивана с некоторым вызовом. — И ведь получилось достучаться.

— Получилось, наверное.

Он ничего больше не сказал, но в полулыбке, в уголках его губ снова появилась знакомая высокомерная насмешка, как будто я была дятлом, пробившим ему дыру в мозгу. В ответ на мой вопросительный взгляд Иван усмехнулся, не скрываясь. И вся иллюзия нашего партнёрства рассыпалась в прах.

Я забрала свою руку из его горячих ладоней. Достаточно! Я и так уже дала ему слишком много форы. Впереди показалась высокая каменная кладка Дендрария.

— Знаешь, я передумала, — сказала я. — Лучше высади меня здесь. Потом встретимся и поговорим с Сержолями, отсюда как раз и надо сворачивать к горам. Водитель, остановите!

Мерседес начал перестраиваться к парковке.

— Не останавливай. Что изменилось? — Иван непонимающе склонил голову набок.

— По сути, ничего. Всё равно потом возвращаться. Так что ты переодевайся в гостинице, я жду тебя через полчаса у Дендрария. Столько хватит? Или час?

— Ты в курсе, что нельзя быть такой непоследовательной, особенно если хочешь чего-то добиться? — кажется, он начал раздражаться.

Сейчас я всё испорчу, и самшит никто не будет со мой спасать… Но я же знаю, что будет в гостинице, и я… не хочу. Не хочу так, будто добиваюсь чего-то через постель, а его выражение лица просто кричит об этом! Он снова выглядит хозяином мира, которому все обязаны!

Я изобразила на лице независимую улыбку.

— Ты ошибаешься, в делах я последовательна.

— А с личным можно лыжами по траве? Носом в торт и клюшкой в глаз?

— Сначала дело, — парировала я. — Остановите, пожалуйста!

— Не останавливай! Ладно, едем к твоим Сержоплям, — буркнул Иван. — А потом ко мне!

— Нет, сейчас мы не едем. У тебя мокрые джинсы и обувь.

— Плевать!

— Нет! Ты простудишься!

Он подкатил глаза к потолку.

— Тебе говорили, что ты невыносима?

— Меня не надо носить, я сама хожу! А ты не будешь ходить, если оставаться в мокром в плюс десять, заработаешь артрит, грипп и воспаление лёгких!

— Чёрт! За что мне это?! Водитель, заверни в тот закоулок!

— Там тупик, — обернулся на нас кавказского вида таксист.

— Прекрасно! — рявкнул Иван.

Мерседес с визгом завернул в узкий проулочек за Дендрарием — только забор, кусты и мусорные баки.

— Сиди здесь! — ткнул мне в сиденье пальцем Красницкий. Вышел из машины, порылся в открытом багажнике, лязгнул чем-то.

Любопытство взяло верх, я приоткрыла дверь, сунулась на звук и обнаружила поражённо, что Иван стоит у заднего крыла автомобиля в одних боксёрах внизу и пытается попасть ногой в штанину других джинсов. Я спряталась обратно в салон, почёсывая затылок в недоумении. Он меня послушался? Миллиардер? Циник? Нахал? Меня?!

— Нехорошо уважаемого человека из себя выводить, — заметил кавказец.

— Наверное, — пробормотала я, а внутри заплясали весёлые чёртики, растаптывая копытцами остатки неуверенности.

Он меня послушал! Вау!