Война миров (The War of the Worlds)

But there are no bacteria in Mars, and directly these invaders arrived, directly they drank and fed, our microscopic allies began to work their overthrow.	На Марсе, очевидно, не существует бактерий, и как только явившиеся на Землю пришельцы начали питаться, наши микроскопические союзники принялись за работу, готовя им гибель.
Already when I watched them they were irrevocably doomed, dying and rotting even as they went to and fro.	Когда я впервые увидел марсиан, они уже были осуждены на смерть, они уже медленно умирали и разлагались на ходу.
It was inevitable.	Это было неизбежно.
By the toll of a billion deaths man has bought his birthright of the earth, and it is his against all comers; it would still be his were the Martians ten times as mighty as they are.	Заплатив биллионами жизней, человек купил право жить на Земле, и это право принадлежит ему вопреки всем пришельцам. Оно осталось бы за ним, будь марсиане даже в десять раз более могущественны.
For neither do men live nor die in vain.	Ибо человек живет и умирает не напрасно.
Here and there they were scattered, nearly fifty altogether, in that great gulf they had made, overtaken by a death that must have seemed to them as incomprehensible as any death could be.	Всего марсиан было около пятидесяти; они валялись в своей огромной яме, пораженные смертью, которая должна была им казаться загадочной.
To me also at that time this death was incomprehensible.	И для меня в то время смерть их была непонятна.
All I knew was that these things that had been alive and so terrible to men were dead.	Я понял, только, что эти чудовища, наводившие ужас на людей, мертвы.
For a moment I believed that the destruction of Sennacherib had been repeated, that God had repented, that the Angel of Death had slain them in the night.	На минуту мне показалось, что снова повторилось поражение Сеннахерима , что господь сжалился над нами и ангел смерти поразил их в одну ночь.
I stood staring into the pit, and my heart lightened gloriously, even as the rising sun struck the world to fire about me with his rays.	Я стоял, глядя в яму, и сердце у меня забилось от радости, когда восходящее солнце осветило окружавший меня мир своими лучами.
The pit was still in darkness; the mighty engines, so great and wonderful in their power and complexity, so unearthly in their tortuous forms, rose weird and vague and strange out of the shadows towards the light.	Яма оставалась в тени; мощные машины, такие громадные, сложные и удивительные, неземные даже по своей форме, поднимались, точно заколдованные, из сумрака навстречу свету.
A multitude of dogs, I could hear, fought over the bodies that lay darkly in the depth of the pit, far below me.	Целая стая собак дралась над трупами, валявшимися в глубине ямы.
Across the pit on its farther lip, flat and vast and strange, lay the great flying-machine with which they had been experimenting upon our denser atmosphere when decay and death arrested them.	В дальнем конце ее лежала большая, плоская, причудливых очертаний летательная машина, на которой они, очевидно, совершали пробные полеты в нашей более плотной атмосфере, когда разложение и смерть помешали им.
Death had come not a day too soon.	Смерть явилась как раз вовремя.