В Сапоговской психиатрической больнице Курска произошёл случай вдвойне чудовищный: здесь немцы действовали не сами; они потребовали истребить пациентов у главврача Краснопольского, который был готов выполнить приказ оккупантов, однако натолкнулся на сопротивление других медиков. Не в силах принудить персонал к прямому убийству, он резко сократил пайки для больных и прекратил отапливать палаты. В итоге к середине декабря 1941 года таким образом ему удалось уничтожить 350 человек из 900. Но гитлеровцев не устроили столь медленные темпы. 18 декабря они отдали категорический приказ избавиться от «лишних ртов» в трёхдневный срок. Нацистский врач генерал-майор медицинской службы Пауль Керн, в духе идей программы Т-4, поучал советских докторов: «Психически больные люди не представляют никакой ценности для общества и потому подлежат полному уничтожению. Нужно избавляться от балласта. Мёртвым продовольствие не нуж-но»[611]
. К сожалению, после недвусмысленных угроз часть советских медиков приняли участие в отравлении несчастных.Та же риторика, что и у Пауля Керна, прозвучала из уст другого нацистского военврача по фамилии Кольде, который вынуждал советских докторов морить голодом пациентов психиатрической клиники поселка Черняковицы Псковского района Ленобласти. Согласно показаниям свидетелей, он ёрничал, рассуждая, что «советская власть развела слишком много дураков», и ставил в пример Германию. Больных морили голодом, а довершили уничтожение инъекциями скополамина[612]
.Не менее ужасные события разыгрались в Лотошинской психиатрической больнице Московской области. Тут пациентов также морили голодом: их запирали в корпусах больницы и оставляли на несколько дней. Других больных выгоняли зимой на мороз в одном белье и не пускали назад в помещение. Наконец, здесь нацисты не отказали себе в том, что издавна составляло главное людоедское блюдо на пиршестве колониального садизма, — в охоте на людей. Немецкие офицеры и солдаты скакали по парку верхом и загоняли уцелевших больных, «подстреливая их из-за кустов и доставив таким образом себе достойное развлечение»[613]
.Но самые радикальные решения, в соответствии с майскими замечаниями Бакке, планировались для населения мегаполисов «лесной зоны»
Связь блокады Ленинграда с общей национал-социалистической политикой уничтожения в России исследована мало. В изображении многих авторов блокада выглядела абсолютно уникальным явлением. Таким она, несомненно, была по результату. Но не по замыслу. Замысел отводил ей роль звена в цепи актов истребления «расово и политически неполноценных людей».
Среди историков, которые занимаются вопросами нацистского геноцида, есть относительный консенсус о том, что «
Собственно, это и была та самая политика. Любой разговор о трагедии Ленинграда стоит начинать с директив от 23 мая 1941 года. Менее чем через месяц, 16 июня, штаб военно-экономического планирования исторг из бюрократического чрева новый директивный документ (так называемую «Зелёную папку»), в котором о будущей судьбе северной столицы СССР говорилось так:
«