Война на уничтожение. Третий рейх и геноцид советского народа

«Имперский крестьянин» должен жить в селениях выдающейся красоты. Немецкие учреждения и органы власти должны размещаться в прекрасных зданиях, а губернаторы — во дворцах. Вокруг учреждений будет построено всё, что необходимо для поддержания жизни. А вокруг города в радиусе 30–40 км будут кольцом располагаться красивые деревни, соединённые первоклассными дорогами. Всё, что лежит за пределами этого кольца, — иной мир, где мы разрешим русским жить, как они хотят; лишь бы мы господствовали над ними. В случае какого-то бунта нам будет достаточно сбросить на их города парочку бомб, и вопрос решён[994].

В своих суждениях о колониальном господстве фюрер много внимания уделял образовательной политике, а точнее — её отсутствию для коренного населения.

«Улучшать дома, ловить вшей, немецкие учителя, газеты? Нет! Лучше начать радиовещание под нашим контролем, а в остальном они должны изучить лишь дорожные знаки, чтобы не попасть под наши машины. Под свободой эти люди понимают, что нужно мыться только по праздникам. Если мы придём к ним с жидким мылом, это не добавит нам симпатий»[995]. Сентенция вожака нацистов была доведена до Розенберга в такой форме: «Ни в коем случае не следует давать местному населению более высокое образование. Если мы совершим эту промашку, мы сами породим в будущем сопротивление против нас. Поэтому, по мнению фюрера, вполне достаточно обучать ненемецкое население, в том числе так называемых украинцев, только чтению и письму»[996]. Любопытно, что в реальной образовательной политике на оккупированных территориях черты гитлеровских намерений проявились уже в ходе войны, несмотря на то что уделять много внимания этому оккупационная администрация не могла. Нигде в оккупации не работала средняя школа, с 1942 года занятия посещали только ученики 1–4 классов. Хотя поначалу преподавание истории для них продолжалось, но, как правило, — в контексте той огромной пользы, которую немецкое влияние приносило славянским народам. Однако русская история, в которой были Александр Невский, взятие Берлина в 1761 году и Суворов, говоривший «русак пруссака всегда бивал», оказалась очень неудобна для реализации гитлеровских планов. В 1943 году нацисты официально вывели этот предмет из школьной программы.

Немецким нововведением в бывшей советской школе стал Закон Божий, но гитлеровская поддержка православной церкви была абсолютно лицемерной и продолжалась лишь до тех пор, пока священнослужители демонстрировали полное одобрение оккупационной политики. Свои потаённые мысли Гитлер высказывал в близком кругу: «Следует избегать создания единых церквей на более или менееобширных русских землях. В наших же интересах, чтобы в каждой деревне была своя собственная секта со своими представлениями о боге. Даже если таким образом жители отдельных деревень станут, подобно неграм или индейцам, приверженцами магических культур, мы это можем только приветствовать….»[997] Гиммлер в письме шефу РСХА Эрнсту Кальтенбруннеру 21 июля 1944 года отмечал, что православие неизбежно приведёт русских к мыслям о национальном возрождении. Взамен его рейхсфюрер предлагал использовать для умиротворения коренного населения секту «Свидетелей Иеговы», которая сочетает пацифизм с ненавистью к евреям[998].