Война на уничтожение. Третий рейх и геноцид советского народа

Особо настаивал фюрер на том, чтобы отторгнуть коренное население от медицины и гигиенических знаний. «Почему мы должны им делать прививки? Действительно, нужно применить силу в отношении наших юристов и врачей: запретить им делать туземцам прививки и заставлять их мыться. Зато дать им шнапсу и табаку сколько пожелают…. Даже речи не может быть о вакцинации местных жителей и тому подобных мерах по укреплению их здоровья. В их головах нужно убить даже мысль о них. И со спокойной душой всячески способствовать распространению среди них суеверного представления о том, что все эти прививки и тому подобные вещи крайне опасны»[999].

В директиве Розенбергу на этот счёт сказано: «Ни в коем случае нельзя вводить немецкое здравоохранение для местного населения оккупированных восточных территорий… Для ненемецкого населения никакой речи не может идти о прививках и прочих профилактических оздоровительных мерах»[1000].

Очень точно мысли фюрера отразили слова внутренней директивы востмина, изданной 19 августа 1942 года после осмысления письма Бормана Розенбергу:

«Славяне должны работать на нас. Если же они нам больше не нужны, пусть умирают»[1001].

Это откровенное признание в официальном документе является наивысшим выражением утилитарного взгляда расы господ на коренное население. Строчка нацистской директивы идеально рифмуется с фразой Джона Хэммонда, описавшего колониальный геноцид в Тасмании. Мы позволим себе ещё раз напомнить её, поскольку решение за или против колониального геноцида, как мы видим, напрямую зависит от полезности аборигенов: «Тасманийцы были бесполезны и все умерли». Славяне тоже должны были умирать, если колонизатор не мог использовать их с выгодой.

Таким образом, Гитлер вовсе не находился в стороне от планирования колонизации Востока. Гиммлер действовал не просто с ведома, но и согласно рамочным указаниям главы рейха. Во время совещания в ставке фюрера 17 августа 1942 года, на котором в числе прочих присутствовали Гиммлер и Карл Вольф, диктатор отдал прямой приказ о первоочередном заселении немцами следующих областей:

• рейхскомиссариата Остланд, то есть Прибалтики и части Белоруссии. При этом фюрер высказался в пользу онемечивания эстонцев; о литовцах и латышах высказался уклончиво, а особенно обрушился на латгалов, которые «из-за своего медлительного ума и огромной доли славянской крови вообще не годятся для онемечивания»;

• Ингерманландии, то есть Ленинградской области;

• остальной Белоруссии;

• Крыма[1002].

Крым занимал особое место в нацистских поселенческих планах: ему предстояло стать курортом рейха, «немецкой Ривьерой». О покорении полуострова грезил Геббельc, отметивший в дневнике: «Он будет включён в рейх в качестве провинции под именем Остготенгау. Там поселятся лучшие представители немецкого народа. Название Остготенгау восходит к древнейшей германской традиции, в наши руки перейдут [земли], из которых, собственно, и вышли германцы». Воодушевлённый Розенберг тем временем выдумывал новые названия для крымских городов, намереваясь переименовать Симферополь в Готенбург, а Севастополь — в Теодериххафен[1003]. Очищение Крыма от славянского населения планировалось уже летом 1942 года. 12 июля Кейтель издал распоряжение провести подготовительные меры к расчистке территории. О каких же мерах шла речь?