Война на уничтожение. Третий рейх и геноцид советского народа

Работа Фиске в высшей степени характерна. Восхищаясь колониальными успехами англичан и американцев, причину которых он видел в исключительной одарённости их расы, философ совершенно не упоминает о том, какую судьбу эти «успехи» принесли другим народам. В его лекции мы читаем: «Никто не может внимательно следить за тем, что происходит сегодня в Африке, не признавая, что это то же самое, что происходило в Северной Америке в семнадцатом веке; и это не может не привести к аналогичным результатам с течением времени. Это обширная страна, богатая прекрасными пейзажами, лесом и минералами, с целебным климатом и плодородной почвой, с большими судоходными реками и внутренними озёрами, которая недолго будет оставаться под властью рыжевато-коричневых львов, длинноухих слонов и негритянских идолопоклонников… Английские исследователи с бесконечными трудностями прокладывают себе путь через нехоженые дебри и следуют по течению Конго и Нила, как их предки следовали по Потомаку и Гудзону… Кто может сомневаться, что в течение двух-трёх столетий африканский континент будет оккупирован могущественной нацией английского происхождения…?» Учитывая уже произошедшую трагедию коренного населения Северной Америки, пророчество Фиске об «аналогичных результатах» звучит более чем зловеще.

«Предначертание» было тесно связано с пуританским расизмом. Как сообщает современная исследовательница, «большинство экспансионистски настроенных газет пропагандировали теорию расового превосходства англосаксов и, в частности, были исполнены презрения к мексиканскому народу, который, согласно Illinois State Register, был “не намного выше уровня негра”»[210]. В официальном сообщении Конгресса по иностранным делам мексиканцев называли «полуварварским народом»[211]. Газета Nashville Union объясняла аннексию Калифорнии тем, что «мексиканцы не доросли до демократии»[212]. Democratic Review заявляла, что «процесс изгнания индейцев или уничтожения их как расы должен быть проведён и на юге» в отношении мексиканцев[213]. Сенатор Джордж Макдаффи из Южной Каролины вообще не представлял себе другого исхода войны, как только «перебить всех мексиканцев»[214]. Другой сенатор, Джон Кэлхаун, говорил: «Больше половины мексиканцев — индейцы по крови и не лучше чироков»[215].

После распространения идей Дарвина старый религиозный расизм, казалось бы, получил научное обоснование. Как писал известный американский историк Дж. Прэтт, «если непрерывная борьба за существование между биологическими формами привела к уничтожению непригодных и появлению высших типов, то почему тот же закон не может действовать и в человеческом обществе? Если выживание наиболее приспособленных было законом природы и путём прогресса, то, конечно, более одарённые расы не должны приносить извинения или сожаления, когда они подавляли, вытесняли или уничтожали своих менее одарённых конкурентов. И кто мог сомневаться, что англосаксонская раса, особенно её американская ветвь, обладала теми превосходными талантами, которые давали ей право выжить?»[216].

Таким образом американская концепция Manifest Destiny изначально включала в себя три ключевые составляющие: претензии на землю, идею расового превосходства и постулат об исключительности социальной системы. Всё это оказало серьёзное влияние в том числе на ожесточённые индейские войны, особенно на геноцид коренных народов Калифорнии.

Идеология «Предначертания судьбы» оказалась тесно связана с другой экспансионистской идеей США — так называемой доктриной Монро. Эта доктрина, выдвинутая президентом Джеймсом Монро в 1823 году, требовала от Европы невмешательства в дела обеих Америк. Таким образом всё пространство Западного полушария становилось сферой влияния Вашингтона, который часть американских территорий мог непосредственно присоединить к своему государству, а другую часть — держать под политическим и экономическим контролем.

Ещё одна идеологическая концепция, которая обосновала движение белых американцев на Запад, — американская доктрина открытия. Именно она узаконила господство над территориями, которые населяли народы, менее развитые в технологическом смысле, чем завоеватели.

Первым юридическим фундаментом доктрины стала Romanus Pontifex — булла папы Николая V, который в 1452 году разрешил христианам захватывать нехристианские территории в Западной Африке. В 1493 году положения этой буллы были распространены на земли, открытые Колумбом. Спустя всего двадцать четыре года после появления европейцев в Новом Свете философ-католик, советник английского короля Генриха VIII Томас Мор в своей «Утопии» подбирал аргументы в пользу колониальной политики: