Война патриотизмов: Пропаганда и массовые настроения в России периода крушения империи

Старые бредни о славянах и славянстве сданы в архив и не воскреснут. Раса не есть какая-либо абсолютная величина… Славянство без православия – ничто. В этом смысле ни поляки, ни чехи, ни хорваты не славяне; даже болгары не славяне, ибо раскольники… Славянство это просто лозунг для приживальцев России, это «слово», которое надо «знать», чтобы жить на русский счет[302].

В сентябре 1916 года усилились ощущения надвигавшейся катастрофы. Примечателен спор, случившийся в ресторане у Донона между бывшим председателем Совета министров В. Н. Коковцовым и промышленником А. И. Путиловым: первый утверждал, что «мы идем к революции», второй возражал, что к анархии[303]. Палеолог описывал атмосферу на устроенном великим князем Павлом Александровичем обеде в честь своего тезоименитства: «Все лица как бы покрыты вуалью меланхолии. Действительно, надо быть слепым, чтобы не видеть зловещих предзнаменований, скопившихся на горизонте»[304].

В октябре 1916 года сводка начальника Петроградского губернского жандармского управления рисовала картину нарастания «грозного кризиса» в общественных настроениях:

К началу сентября месяца сего года среди самых широких и различных слоев столичных обывателей резко отметилось исключительное повышение оппозиционности и озлобленности настроений. Все чаще и чаще начали раздаваться жалобы на администрацию, высказываться резкие и беспощадные осуждения правительственной политике. К концу означенного месяца эта оппозиционность настроений, по данным весьма осведомленных источников, достигла таких исключительных размеров, каких она, во всяком случае, не имела в широких массах даже в период 1905–1906 гг. Открыто и без стеснения начали раздаваться сетования на «продажность администрации», неимоверные тяготы войны, невыносимые условия повседневного существования; выкрики радикальствующих и левых элементов о необходимости «раньше всего уничтожить внутреннего немца и потом уже приниматься за заграничного» – начали встречать по отношению к себе все более и более сочувственное отношение.

В сводке отмечались распространявшиеся слухи о том, что Петроград стоит на пороге вооруженного восстания. Эти слухи относились на счет пропаганды тайных немецких агентов, вместе с тем обращалось внимание, что хотя «слухи подобного рода значительно преувеличены в сравнении с истинным положением вещей, но все же положение настолько серьезное, что на него должно и необходимо обратить внимание незамедлительно». Обоснованность опасений жандармского управления подтвердили прошедшие 17–20 и 26–31 октября рабочие забастовки и стачки в Петрограде, начавшиеся со стихийного разгрома продовольственных лавок и магазинов и приобретшие в процессе политическую направленность. Особенную тревогу властей вызвало пассивное поведение солдат петроградского гарнизона, которые отказались участвовать в разгоне демонстраций и частично выразили сочувствие рабочим. Приставы сообщали, что солдаты подначивали рабочих против городовых криками «Бей их, сволочей, фараонов».