Война патриотизмов: Пропаганда и массовые настроения в России периода крушения империи

Внутриполитический кризис приводил к росту недоверия к союзникам по Антанте. Среди консервативных патриотов республиканская Франция и английская конституционная монархия воспринимались как политически враждебные режимы, от которых исходила потенциальная опасность распространения революционных идей. Косвенно этому способствовала французская и английская антигерманская пропаганда, рисовавшая войну как борьбу с немецкой деспотией. Л. Андреев 4 октября 1914 года иронизировал, что, будь российские власти умнее, «они дрались бы с Вильгельмом против Франции и Англии». После Великого отступления русской армии весной – летом 1915 года в обществе усиливаются антисоюзнические настроения, современники начинают рассуждать о принесенных Россией слишком больших жертвах.

Забастовки рабочих в октябре 1916 года неожиданно для союзников окрасились в цвета франкофобии. Рабочие открыто выступили против продолжения войны, и теперь к агрессии против внутренних немцев добавилась агрессия к англичанам и французам. В конце октября французские промышленники Сико и Бопье, представители автомобильной фабрики «Рено», директора завода на Выборгской стороне, жаловались французскому послу на поведение русских рабочих соседних предприятий:

Вы знаете, господин посол, что мы никогда не имели повода быть недовольными нашими рабочими, потому что и они, со своей стороны, никогда не имели повода быть нами недовольными. Они и на этот раз отказались принять участие во всеобщей стачке… Сегодня днем, в то время как работа шла полным ходом, толпа стачечников, пришедших с заводов Барановского, окружила нашу фабрику, крича: «Долой французов! Довольно воевать!» Наши инженеры и директора хотели поговорить с пришедшими. Им ответили градом камней и револьверными выстрелами. Один инженер и три директора-француза были тяжело ранены. Подоспевшая в это время полиция скоро убедилась в своем бессилии. Тогда взвод жандармов кое-как пробрался через толпу и отправился за двумя пехотными полками, расквартированными в близлежащих казармах. Оба полка прибыли через несколько минут, но вместо того, чтобы выручать завод, они стали стрелять по полицейским[305].

Недоверие к союзникам было характерно не только для рабочих. В семье профессора Московского университета И. Т. Тарасова говорили, что на смену немецкого засилья может прийти засилье английское:

Говорят, после 19 ноября будут опять какие-то перемены. Во всех этих переменах играет огромную роль английский посол Бьюкенен, у которого шпионство над всеми до такой степени развито, что ему положительно все известно. За это наша придворная камарилья потребовала его удаления, но было отвечено, что другого подходящего лица нет… Тогда струсили и оставили его в покое. Теперь он стал еще более нахально совать нос, куда следует и не следует. Значит начало английского засилья вместо немецкого. Насколько оно будет лучше – не знаю.