Война по умолчанию

Комната была небольшой. Окно, и сразу небольшой стол. Справа у стены шкаф со стеклянными дверками, за которыми выстроились корешки разнокалиберных книжек в твердых и мягких обложках. За столом, судя по погонам, – подполковник воздушно-десантных войск. Сергеев покачал головой. Десантники всегда были элитой любой армии, наиболее подготовленные и боеспособные части. Ох, не военным ли путчем пахнет в стране?

Подполковник жестом пригласил садиться, потом что-то сказал по-румынски, внимательно рассматривая Сергеева. Задал один вопрос, второй.

– Зря стараетесь, – устало ответил Станислав по-русски, чувствуя, что от голода он начинает терять силы. – Офицер, который производил арест, знает, что я советский дипломат. Он должен был сообщить начальству. И вам заодно.

– Rusă?[9]

– Я уловил слово «русский». – Сергеев перешел на английский язык. – Повторюсь, я советский дипломат, моя фамилия Сергеев. С кем я сейчас разговариваю? Представьтесь, пожалуйста.

– Хорошо, – ответил подполковник тоже по-английски, – если у нас с вами нет иной возможности общаться, подойдет и английский. Прошу прощения, но сначала вам придется доказать мне, что вы тот, кем себя называете.

– Пожалуйста. – Станислав Васильевич вытащил из внутреннего кармана пиджака удостоверение и протянул офицеру.

Отмечать низкий профессионализм подчиненных подполковника, которые не обыскали толком арестованных, он не стал. Незачем без дела раздражать того, от кого зависит, может быть, твоя жизнь. Да и напоминать о личном обыске не стоит, иначе у Чаушеску заберут портфель и осмотрят его содержимое. Хотя это они сделают обязательно, и в самое ближайшее время. Плохо, надо как-то портфель у президента забрать. Рано еще архиву являться миру. Он еще должен некоторое время попутешествовать и поводить за собой американскую разведку.

– Хм, странный документ, – покачал подполковник головой. – Это не дипломатический паспорт, но подписи и печати сомнения у меня не вызывают. Почему у вас такой документ, если вы находитесь на дипломатической службе?

– Вы не представились, – напомнил Сергеев, отметив, что подполковник ведет себя не агрессивно, вполне корректно, но заметно нервничает.

– Помощник начальника штаба парашютно-десантного полка подполковник Микулэ.

– Отлично, товарищ подполковник, – кивнул Сергеев, протягивая руку за своим удостоверением. – Позвольте, мои документы, отдайте приказ освободить моего переводчика Бажена Ванича, и мы, с вашего позволения, хотели бы связаться с советским посольством. Надеюсь, я свободен?

– Я бы попросил вас, товарищ Сергеев, не спешить и уделить мне немного времени для беседы.

– Безусловно, – согласился Станислав. – Но вы должны мне сейчас же подтвердить, что я свободен и что неприкосновенность дипломата будет соблюдена. И при первом же моем требовании я буду освобожден из-под стражи, и мне будет оказана помощь в моем выезде в Бухарест. А также будет освобожден указанный мною человек, являющийся моим переводчиком.

– Конечно, – поморщился подполковник, – ваши требования законны. Но, учитывая особые обстоятельства и сложность ситуации внутри страны, я бы попросил вас воздержаться от такого рода требований. Хотя могу обещать вам полную неприкосновенность. Вы находитесь не под стражей, а под охраной наших десантников.

– Что же это за особые обстоятельства и до какой такой степени сложна ситуация в Румынии, что военные нарушают международное право и нормы? Только лишь то, что народ потребовал отставки действующего президента страны? Ничего особенного в этом нет. Кажется, Конституцией вашей страны, как и многих других, предусмотрен такой случай. И прописан порядок действий по законной смене власти в стране. Законной, подчеркиваю это, товарищ подполковник.

– Законной? – вдруг разозлился офицер, и его шея над воротником кителя налилась кровью. – А власть была законной? Не для своего ли удобства писали законы эти люди, называющие себя отцами и матерями нации. Не на их ли руках кровь десятков тысяч людей, вся вина которых лишь в том, что у них кончилось терпение, что они не смогли больше жить во лжи, унижении, нищете и голоде?

– Стоп, – поднял руку Сергеев. – Давайте не обвинять человека просто так. Вину определяет суд. Вот пусть его и судят по всем законам вашей страны, но по законам, а не потому, что им недовольны массы. Пусть в этой непростой ситуации недовольства народом своим правительством все же главенствует закон.

– Как много советчиков со стороны, которые не имеют представления, как жил народ в этой стране, – прищурился подполковник. – Не затруднит ли вас ответить, товарищ дипломат, почему у вас на руках нет дипломатического паспорта, что вы делаете здесь в компании беглого президента, от которого отвернулся весь народ, его армия? Ваша должность в дипломатическом представительстве Советского Союза в нашей стране?