Война по умолчанию

Станислав стиснул зубы. Вот он, самый щекотливый момент, от которого не уйти, через который не перешагнуть. И врать нельзя, потому что легко все проверить и обвинить Советский Союз во всех смертных грехах, в том числе и в антинародной поддержке Чаушеску, во вмешательстве СССР во внутренние дела Румынии. За такое его в Москве по головке не погладят. Даже несмотря на просьбу Половцева. Просьбу Сергеев выполнить был должен, а вот перешагивать через нормы международного права – ни в коем случае. На то ты и дипломатический работник, официальный представитель своей страны за рубежом.

– Я не состою на службе в посольстве СССР в вашей стране, – ледяным тоном ответил Сергеев. – Вы легко можете проверить изложенное мной, а именно: 15 декабря я вылетел из Неаполя в Москву. Наш рейс посадили в Белграде по причине, которая мне неизвестна. Из Белграда я на поезде отправился в Советский Союз, но наш пассажирский состав на станции в Тимишоаре был подвергнут нападению демонстрантов или какой-то хулиганствующей толпы. В вагонах стали бить стекла и забрасывать пассажиров камнями. Нас высадили из поезда, потому что вагоны были повреждены. На платформе лично на меня было совершено нападение, меня ударили по голове, и я потерял сознание. Пришел в себя в отделе милиции в камере. Документы из моего кармана были похищены.

– Что вы делаете в компании Чаушеску? – резко спросил подполковник.

– Я бы мог не отвечать, – пожал плечами Станислав. – Вас это совершенно не касается, поскольку товарищ Чаушеску все еще является законным руководителем государства. Ведь решения суда, позволяющего считать его преступником, нет, как нет и юридических оснований перестать считать его президентом.

– Черт возьми, Сергеев, – тихо сказал подполковник. – Я не дипломат, я человек решительный, я боевой офицер и умею принимать решения. Поверьте! Ведь никто не знает, что вы здесь…

Намек был более чем прозрачный, но показывать, что ты испугался, было ни в коем случае нельзя. Точнее, нельзя было показывать, что ты понял намек, скрытую угрозу. А тем более принял их к сведению, оценил серьезность угрозы.

– Но учитывая именно всю серьезность ситуации в стране, – продолжил Сергеев, – и исключительно из уважения к вашему народу, я отвечу на ваш вопрос. Вы вполне имеете право его мне задать. Так вот, я находился в компании вашего президента, как вы выразились, по одной причине – я уговаривал его не предпринимать никаких действий, связанных с вооруженным подавлением выступлений народа. Было и так много стрельбы и много жертв. Я даже знаю о том, что в Бухаресте в крематории недавно сожгли более сорока тел убитых в Тимишоаре демонстрантов. Я пытался уговорить Чаушеску пойти в политической борьбе именно конституционным путем. Именно по это причине я оказался в его вертолете. А уж то, что он сел возле вашего города, это всего лишь случайность. Я даже не знаю, куда направлялся президент. Мы не успели с ним поговорить откровенно.

– Кто такой Бажен Ванич?

– Лейтенант милиции из Тимишоары, который чудом остался в живых, когда его собирались убить агенты Секуритате. Он был, да и есть до сих пор опасный для них свидетель. Я попытался хоть как-то помочь этому честному парню и патриоту. И спасти ему жизнь. И он в самом деле сейчас нанят советским посольством для меня в качестве переводчика. Вы его уже допросили?

В воздухе повисло молчание. Для Сергеева это молчание было весьма тревожным. Отвечал ли лейтенант на вопросы военных? А если отвечал, то что именно? Существуют ли теперь разногласия в его показаниях и показаниях Сергеева. Да, в таких случаях лучше всего говорить чистую правду, тогда есть шанс не запутаться и не начать противоречить самому себе. Самым неприятным моментом во всей истории знакомства и совместных приключений Сергеева и Ванича был момент его освобождения из рук убийцы из Секуритате. Ведь тогда Сергеев, имея статус дипломата, напал на гражданина другой страны, более того, на сотрудника государственной структуры. И никого не волнует, какой приказ выполнял этот сотрудник в момент нападения. Он был на службе у себя в стране и в своей организации.

– Да, мы допросили Ванича, – нехотя ответил подполковник. – Он рассказал примерно то же самое, что и вы. Расхождения, конечно, есть в некоторых деталях, но я бы скорее не поверил вам обоим, если бы расхождений не было совсем.

– И что дальше? – спокойно осведомился Сергеев, поняв, что опасность почти миновала и что он был на волосок от смерти.

– Дальше я просил бы вас выполнить некоторые наши условия. Это важно. И если вы дипломат и с уважением относитесь к румынскому народу, то вы на эти условия пойдете.

– Говорите, я обещаю отнестись к вашей просьбе серьезно и обдуманно.

– Первое, вы получите свободу передвижения, вам выделят вместе с лейтенантом Ваничем отдельную комнату в офицерском общежитии, но вы не покинете территории войсковой части без нашего разрешения какое-то время.

– На какой срок вы хотите, чтобы мы остались у вас?

– Два или три дня. Не больше.