Война «шляп». Очерк Русско-шведской войны 1741–1743 гг.

Ее муж, Антон Ульрих, принц Брауншвейг-Люнебург-Вольфенбюттельский, был провозглашен генералиссимусом российских войск. Генерал-фельдмаршал Миних удержался на плаву. Не пролилось ни капли крови. Даже смертный приговор Бирону был заменен ссылкой.

Погрязнув в хаосе, Австрия умоляла Россию о помощи. В российских правящих кругах не было единого мнения по поводу сроков начала военных действий. Вице-канцлер Российской империи Андрей Остерман выступал за то, чтобы Россия вступила в коалицию с Саксонией и Пруссией в борьбе с Австрией. Миних предлагал нанести упреждающий удар по Швеции. Шведам следовало остерегаться Михаила Бестужева-Рюмина, российского посла в Стокгольме. По словам летописцев, он был умным, трудолюбивым, тщеславным, скупым, коварным, жестоким и злопамятным по отношению к врагам.

Анна Леопольдовна и Антон Ульрих держали скипетр, а Иван VI – погремушку. По праву крови серьезной соперницей была Елизавета Петровна, дочь Петра I. Партия «шляп» затеяла общую игру с Елизаветой Петровной. Французский посланник в Петербурге маркиз де ла Шетарди помог организовать франко-русско-шведский заговор. Елизавета Петровна должна сесть на престол, а Россия – выступить на нужной стороне в военном хаосе, который развернулся в Центральной Европе[60].

В качестве компенсации за помощь в войне Швеция должна была получить территории, потерянные ею в Северной войне, и восстановить свое доброе имя. Франция с населением 25 миллионов человек взяла в союзники Швецию, в которой проживало порядка двух миллионов человек, в том числе 400 тысяч финнов (соотношение является гипотетическим, потому что первая перепись населения Швеции была проведена только десять лет спустя; явная диспропорция ошеломила и стала государственной тайной). Подобно туркам и, возможно, пруссакам, Швеция проиграла бы России с населением в 20 миллионов человек.

Ясное дело. Никто даже и не пытался закрутить мушкетным шомполом хитросплетения игры за престол в финских деревушках Пудасъярви, Хиннерйоки, Элимя, Инго, Вирдойс, Йомала, Йоройнен и Карлё. Было бы достаточно просто сообщить или намекнуть на близкое начало войны.

Театр военных действий

Дела Финляндии курировал заместитель главнокомандующего Генрих Магнус фон Будденброк. Лояльный к войне генерал негативно оценивал боеспособность своей армии. Количество шведских солдат в Финляндии постоянно росло. Ввод войск неумело оправдывался фортификационными работами и давлением со стороны русского Выборгского гарнизона. Дотации Франции ненадолго пополнили военную казну Швеции. Деньги ушли на закупку годового запаса зерна и крупы на следующий месяц. Закрома опустели. Бюджетная комиссия опиралась на первые военные удачи: армия и флот могут добывать себе хлеб на вражеской земле, воруя его из крестьянских амбаров.

В Стокгольме с декабря 1740 г. риксдаг выбирал между войной и миром. Иностранные державы выказывали беспрецедентный интерес к ситуации в Вене и Санкт-Петербурге. Субсидии для партий лились рекой. Россия и Англия были вынуждены заплатить, чтобы подавить агрессию Швеции, а Франция – чтобы ее спровоцировать. Сословная власть не могла хранить тайну. Слухи попадали в печать, а в искаженном виде – противнику.

«Шляпам» практически ничего не стоило перетянуть на свою сторону дворянство и буржуазию. Теперь они были единодушными в вопросах военной политики. Прекратились их извечные споры по поводу экономики. «Колпаки» оставались в стороне. Левенгаупт был избран лантмаршалом из-за отсутствия конкурентов.

Для полного захвата власти надо было избавиться от голосов, певших невпопад. «Шляпы» знали об интригах российского посла Бестужева, поэтому ночью следили за посольством. В засаду угодил молодой секретарь канцлера барон Йохан Гилленшерна, урожденный финн. Он не был ни фанатичным «колпаком», ни высокопоставленным стяжателем. Гилленшерна просто попался именно тогда, когда связь с Россией вредила репутации. Во время жестоких допросов Левенгаупт и его пособники выбили из барона признание в измене родине и продаже гостайны. Способы дознания напоминали инквизицию 1670-х гг., когда борцы с сатаной сменили кодекс судейской этики на тиски для пальцев. «Колпачную скверну» можно сравнить с бомбой замедленного действия, которую разведслужба обезвредит, невзирая на гражданские права террористов. На войне все средства хороши. Кто еще бегает по ночам к Бестужеву? Назови их и спасешь свою шкуру. Гилленшерна выдал то ли реальных, то ли вымышленных сообщников[61].